Ирина Васильчикова - Между строк

— Позор джунглям!

— Ладно тебе. Так вот я говорю: «Антона будьте добры». — «Я слушаю». — «Извините, это Антон Быков?» — «Да», — говорит он с раздражением. Я ему рассказываю предысторию. Посмеялись. Потом оказалось, что я его не сразу узнала, потому что он на утренней репетиции голос посадил. На следующий день думала, все будет тихо и спокойно. Никаких авралов не предвиделось. Приезжаю на работу, читаю почту, мне пришло приглашение на показ от знакомых: «Приходи на показ. Ты в списках. Вход в Исторический музей через служебный вход под хвостом у Жукова».

— В смысле?

— Хвост лошади, на которой сидит полководец, указывает на нужную дверь. Кроме всего прочего, в слове «списках» была пропущена именно первая буква.

— А меня на днях наши бухгалтеры просто извели. Или я их. В общем, заполняла какие-то очередные документы. Ну, ты же знаешь, у меня с этим всегда проблема. Когда вижу очередную гонорарную ведомость, договор или анкету, так и хочется спросить: можно я это застенографирую? Так вот. Имя и отчество я почему-то написала через дефис, как двойную фамилию, а год рождения — 2004-й. Потом у меня случился очередной провал памяти — я забыла, как буква «л» пишется. Мне начали слово по слогам диктовать, но я никак не могла объяснить, что у меня с моторикой проблемы. Урок чистописания надо устраивать.

— Это бывает, когда пару дней подряд за компьютером посидишь.

— Ну это ты понимаешь. А некоторые просто с этим не сталкивались.

— Да, на меня долго смотрели в нашей бухгалтерии, когда я сказала, что не помню, какое сегодня число.

— Ну вот видишь!

— Ладно, в нашей бухгалтерии к нашим сдвигам привыкнуть не могут. На днях у меня был, что называется, номер на бис. После того как я Быкова мучила вопросами часа два, он понял, что просто так от меня не отделается. Времени оставалось впритык, а мы еще не все обсудили. Он пригласил меня на презентацию своей книги.

— Мемуаразмов?

— Вроде того. Там по сценарию предполагалось, что народ будет подходить покупать книжки, брать автографы и задавать вопросы. Но народ, увидев Быкова живьем, все больше шарахался и вопросы задавать не желал.

— Это в общем-то объяснимо.

— Конечно. И вот в разгар этого шоу я подхожу, поздравляю Быкова с выходом книжки и всякое такое. Девушка, которая руководила этим процессом, обращается к Быкову: «Замечательно! Сейчас девушка задаст вам вопрос». Быков, услышав это, аж с лица спал, вспомнив двухчасовое интервью. Тут я его спрашиваю: «Антон, ты хочешь, чтобы я задала тебе вопрос?» Пауза была минуты на полторы. Он потом еще долго в себя приходил.

— Садюга!

— Не то слово! Мы потом про его книжку поговорили, конечно. При выключенном диктофоне он мне одну историю поведал. В книжке, помимо всего прочего, есть небольшая подборка его стихов. Одна журналистка пришла к нему на интервью. После того как вопросы были заданы, он дал ей почитать свои стихи. Пробежав их, она поднимает на него глаза и, искренне недоумевая, спрашивает: «Вы — поклонник анального секса?» Тут пришла очередь удивляться Быкову: «Почему вы так решили?» — «У вас в этом стихотворении дважды встречается слово «задница»». А ты говоришь…

Антон Быков заслуживает отдельного рассказа. Несмотря на свою звездность и популярность, Антон не выкидывал номеров и не старался всеми способами обозначить свой статус. С ним всегда было легко и приятно общаться, он всегда держал слово, что среди его коллег-актеров большая редкость. Я знала, что, если он дал согласие на интервью или фотосессию, или на то, что поможет с новостями, он выполнит обещание. Мне не надо было в суматохе перетряхивать архив, чтобы найти материал на замену, меня не отпаивали валерьянкой или чем покрепче после того, как он читал и визировал текст, не случалось подстав и сюрпризов после выхода номера. До знакомства с ним я думала, что подобного не бывает. А познакомились мы на кинопремии. Я подошла к нему за комментариями. Он был в хорошем настроении, остроумно шутил. Потом договорились о большом интервью. Премьера — вполне подходящий информационный повод. Я немного затянула с выходом материала, но он не обиделся, как частенько бывало с другими звездами. Добродушие Антона меня поразило и покорило. Я невольно сравнила его с Винни-Пухом: коренастый, даже немного пухлый, слегка лопоухий, с добрыми голубыми глазами и непослушным ежиком волос. Журчащий голос только усиливал сходство. При мысли о Винни-Пухе я невольно улыбнулась.

— Ты чего?