Дженнифер Доннелли - Революция

— Ты теперь главный бухгалтер, что ли?

Молчание. Затем:

— Попроси у отца, чтобы он дал тебе наличных.

— Он не подходит к телефону.

— Тогда не знаю, чем тебе помочь. Наверняка после вчерашнего шопинг-тура у тебя осталась какая-нибудь мелочь. Купи себе бутерброд. — На линии что-то хрипит, потом я слышу: — Извини, я сейчас в лаборатории, у меня работа.

— Минна, постой! Я, между прочим, есть хочу! — кричу я в трубку.

Но она уже отключилась. Поверить не могу. Я так голодна, что меня трясет. Засовываю телефон в карман куртки и пальцами нащупываю какой-то предмет. Достаю — на ладони поблескивает монетка, которую мне бросил вчера старик на набережной. Я и забыла. Но она меня не спасет, на одно евро даже полсэндвича не купишь.

И тут до меня доходит: я заработала евро на набережной, где зимой почти не бывает народа, — значит, я тем более смогу заработать, играя там, где водятся туристы.

Я мчусь домой за гитарой.

Я не столько играю, сколько позорюсь. Так холодно, что пальцы немеют, и я не попадаю по нужным струнам.

Площадь перед Эйфелевой башней кишит туристами. Прошло уже несколько часов, и все это время я старательно играла, не обращая внимания на голубей, на снег и на обилие конкурентов с гитарами. Уже почти шесть вечера, стемнело. Страшно хочется есть. В чехле валяется сколько-то жалких монет — может, пять евро наберется. Едва хватит на кусок хлеба с сыром.

Я доигрываю «All Apologies» [28] «All Apologies» и (ниже) «Pennyroyal Tea» — песни группы «Нирвана». , кладу гитару на землю и дышу на пальцы, но толку мало.

— Засунь под мышки.

Передо мной стоит парень в оранжевом комбинезоне. У его ног — сумка с инструментами. Он похож на серийного убийцу.

— Простите, что?

— Вот так, — говорит он и, скрестив руки на груди, засовывает пальцы под мышки. — Быстрее согреешься, чем если дышать на руки.

Я так и делаю. И убеждаюсь, что он прав.

— Неплохо играешь, — продолжает он. — Может, поджемим?

— На чем ты собрался джемить? На молотке?

Он поворачивается. У него за плечом оказывается футляр, по форме напоминающий мандолину.

Я пожимаю плечами.

— Ну давай.

Вдвоем может получиться лучше. Или хотя бы громче. В любом случае есть шанс хоть что-то заработать. Он настраивается, и мы начинаем играть «Pennyroyal Tea», а потом несколько вещей Эллиота Смита и «Нада Серф». Люди останавливаются послушать. Некоторые бросают деньги. Спустя час мы делим выручку пополам — получается по семь евро каждому.

— Кстати, меня зовут Жюль, — говорит парень. — Я вон там работаю, — он указывает пальцем. — В мебельной мастерской.

Что ж, это хотя бы объясняет дурацкий комбинезон.

— Я Анди.

— Хочешь, пойдем к Реми? У него кафе на рю Оберкампф. Я там играю по средам и воскресеньям. Правда, пропустил тут пару недель, потому что один чувак из группы — как раз гитарист — взял и свалил. Уехал в Молдову за зубами.

— Это как?..

— Ну, он брату на свадьбу дал взаймы свои вставные зубы. Чтобы тот хорошо на фотках выглядел. Короче, добрый такой чувак. Брат должен был вернуть зубы после медового месяца, но пропал. Обещал выслать по почте — и тишина. И, в общем, этот чувак — его зовут Константин — поехал за ними сам. Вот. Ну что, пойдем? Можно на метро прокатиться. Реми нас накормит.

— Даже не знаю… — Я ужасно замерзла и ужасно хочу есть. С другой стороны, я впервые вижу этого парня, а он травит странные байки про чьи-то вставные зубы, и при этом у него из сумки торчит пила.

Жюль пожимает плечами, прощается и шагает прочь. Я перебираю струны, надеясь поиграть еще часок, заработать сколько-то, чтобы хватило на горячую еду в какой-нибудь забегаловке. После нескольких аккордов «Wake Me Up When September Ends» [29] Песня группы «Грин Дей». одна из струн лопается. Запасных я не взяла.

Я поворачиваюсь и ищу взглядом парня в оранжевом. Он не успел отойти далеко, но вот-вот свернет за угол.

— Жюль! — кричу я. — Эй, Жюль!

Он поворачивается.

— Чего?

— У тебя запасные струны есть?

— Есть!

— Тогда ладно.

— Что ладно?

Собственно, чего я так боюсь? Серийный убийца — отличное решение моих проблем.

— Я с тобой.

— Она круто играет, — говорит Жюль.

— Она тощая, — отвечает лысый мужик с недовольным лицом.

— Ну и что?

— Как это «что»? Она все сожрет! Чего ты вечно притаскиваешь ко мне каких-то доходяг? То Константин, потом Виржиль. Теперь эта!

Жюль звонко чмокает Реми в лысину. Тот продолжает ворчать. Жюль тянет меня за рукав.