Нэнси Хьюстон - Обожание

ЭЛЬКЕ

Франк, позволь мне продолжить.

Я возвращаюсь на свое место за стойкой, но Космо остается в поле моего зрения: переходя от одного клиента к другому, я вспоминаю, как его глаза блуждали по моему телу, и ликую в душе, и упиваюсь своим ликованием, и заталкиваю его вглубь, а оно неизменно всплывает на поверхность. Он здесь, шепчу я себе, он все еще здесь, момент пребывания Космо в «Фонтане» — это все еще «теперь», «ныне», «сейчас», длящееся долго, почти бесконечно, и я вольна вести себя внутри, как пожелаю, мой дух может резвиться и гарцевать, или посидеть на дубе рядом с совой, или полетать, выписывая в воздухе пируэты, вместе с летучими мышами, а потом вернуться в теплый гулкий свет, а « сейчас» будет длиться и длиться, и Космо тоже никуда не денется. Я вытираю стаканы… и внезапно вижу у себя под носом чью-то лапу. Это кулак кузнеца Азимона. Я спрашиваю взглядом: что ? В ответ он широко улыбается беззубым ртом, морщит багровое лицо… Пальцы разжимаются, и я вижу на грязной ладони клочок бумаги. Я снова вопросительно поднимаю брови: и что ? Азимон указывает глазами на Космо, бумажка перекочевывает в мою ладонь, и он удаляется. Руки у меня мокрые, и я боюсь, что чернила расплывутся…

САНДРИНА

Она ни капельки не покраснела, ваша честь, могу это засвидетельствовать. Прежде чем развернуть записку, она отступила на шаг, вытерла руки о передник, и я сказала себе: на ее месте я бы точно покраснела — как любая нормальная женщина. Но не Эльке. Только не она.

ЭЛЬКЕ

Вот что написал мне Космо: «Вы за рулем? Навестите меня после закрытия? Если да, поднимите глаза и кивните». Космо нарисовал план, указав стрелкой дом своих родителей — я, кстати, и так его знала — и отметив крестиком амбар позади. Я подняла глаза, и наши взгляды встретились.

САНДРИНА

Она и тут не покраснела.

ЭЛЬКЕ

Дав Космо молчаливое согласие, я впала в то же странное сомнамбулическое состояние, в котором человек способен пересечь границу миров. Понимаете, ваша честь? Я была как оглоушенная, не случайно ведь говорят — «влюбилась по уши». Я влюбилась в Космо и совсем скоро — да, сегодня ночью, сразу после закрытия! — отправлюсь к нему на свидание. Никогда в жизни я не была так счастлива.

Да, ваша честь, так и было. Надеюсь, вам известна избитая, но вечная истина: прошлое так же важно для человека, как настоящее.

Слышите, как в три часа ночи шуршат по гравию двора шины? Этот звук плывет по воздуху в тишине майской ночи, как серп луны по темному бархату неба. Вы чувствуете напряженное ожидание последнего мгновения одиночества, когда я медленно преодолеваю последние метры до двери амбара, ваша честь? Слышите, как скрипит гравий под моими ногами, как шуршит шелковая юбка, как выбивают слабую дробь — тук-тук-тук — по серой двери костяшки пальцев?

Дверь открывается, как по волшебству, и Космо впускает меня; он здесь, он один, мы с ним одни, только мы — и никого больше. Долго молча смотрим друг на друга.

РОМАНИСТКА

Должна сказать, если слушание пойдет в таком темпе, мы и за сто пятьдесят лет не управимся.

ЭЛЬКЕ

Вслушайтесь в эту тишину, ваша честь, это единственное, о чем я прошу. От нее кружится голова. Оцените молчание этих двух — они безумно влюблены, хотя ничего не знают ни друг о друге, ни о том прошлом, которое дало каждому из них именно это тело, это лицо и эту способность мгновенно откликнуться на зов…

Факты очень важны, понимаете, ваша честь? Они имеют решающее значение.

Мы с ним сейчас напоминаем проститутку с клиентом. Можно солгать, выдать себя за кого угодно, рассказать кучу небылиц. Я знаю его имя, мое ему пока неизвестно, при рождении нас обоих нарекли иначе, в реальной жизни он — не Космо, а я не Эльке, но что такое «реальная жизнь» ? Удостоверение личности? Имя Эльке придумал мой бывший муж Михаэль — он говорил, что я неспешная и невозмутимая, как « эльк» : так на его родном языке называют горную антилопу. Имя мне понравилось, другого в деревне никто не знал, к моменту нашей встречи я носила его тысячу лет, так что, как бы там ни было, меня зовут Эльке.

Я волнуюсь.

ФРАНК

Давай я сменю тебя, мама, и мы ускорим дело. Расскажу вам в общих чертах, ваша честь, историю маминого детства, которую услышал в ту бессонную ночь Космо. Историю великой внебрачной страсти, очень романтичную и — само собой разумеется! — приукрашенную, историю-бриллиант, каждая грань которой была отполирована и доведена до идеального блеска памятью Эльке… Разве каждый из нас не поступает так же? Мы делаем, что можем и что хотим, с воспоминаниями, из которых состоим…