Федор Ошевнев - Чертова дюжина ножей +2 в спину российской армии

Дня через три в часть поступила новая информация: Семыкина направили для освидетельствования в дом для умалишенных.

— Тут без родителей явно не обошлось, — приняв на грудь стакан очищенной, рассуждал ротный. — Они, похоже, на все готовы, лишь бы любимого сыночка не посадили, ну и срочную чтоб дальше не служить. Лучше пусть их оглоеда официально дуриком объявят…

От нас потребовали представить в спецмедучреждение ряд документов на обследуемого. Подготовили. Служебную карточку, характеристику, результаты индбесед и т. д. Из всего следовало, что на солдате клейма ставить негде — это в принципе действительности соответствовало. Но, прежде чем из штаба отправить пакет бумаг спецпочтой, меня вызвали к комбату.

Серия номер два многопрофильной беседы с участием его, начпо, ротного и — прицепом — замполита новшествами не блистала.

— Мы же обязаны всемерно заботиться о чести и престиже родной воинской части, — непривычно ласково вещал начальник политического отдела. — Вот потому-то командир и приказал отработать вопрос: что, если направить в Новороссийск офицера с отношением и забрать дезертира на поруки? Глядишь, общими усилиями и с учетом прошлых ошибок перевоспитаем. Тогда, само собой, не столь жирное пятно на коллективе…

— А ехать именно тебе, — мрачно буркнул комбат, свято убежденный, что я его с потрохами политотдельцу заложил, Чтобы с больной головы на здоровую ответственность перекинуть (ничего, тебе, старлей, это еще аукнется!). — Чмокнул и весомо добавил: — Это же твой и только твой выкормыш!

— Все ясно… почти. Можно только один вопрос?

— Ну?

— Так понимаю, поездка предполагается снова за мой личный счет?

— Опять ремешком прикидываешься? — на все тридцать два зуба рявкнул комбат и даже чмокнуть забыл.

— Нет, вы скажите: а он как хотел? — возмущенно взвопил начпо в сторону ротного и замполита. Те скромно промолчали, на пару отведя глаза.

— Я один раз уже так скатал! — поняв задумку кучи начальников, отчаянно ринулся я в словесную атаку. — И средств мне никто не вернул! А тут предлагается в поезде идиота — и в одиночку — везти! Так как с ним прикажете отдыхать, путь-то неблизкий… Или в туалет водить? Смирительной рубашки-то не имеется…

— Наручники изыщем! — зло рявкнул комбат. — И самого здоровенного сержанта в помощь! А срать — ночную вазу укупишь, пусть в отдельном купе тужится! Потом в сортир снесешь, чай не барин!

— Понял, понял, — побежденно вскинул я руки вверх. — Значит, до Новороссийска два плацкартных билета, назад — четыре купейных. Множим, плюсуем и делим сумму поровну на присутствующих.

— Это почему же купейных четыре билета? — впервые подал голос ротный.

— А тужиться он в присутствии посторонних будет? Женщины там, с ребенком… Или вдруг полковник какой именитый в купе до комплекта окажется. Академик, знатный комбайнер, спортсмен. Да как вызовет бригадира, да накропает жалобу — чего там мелочиться! — прямиком министру обороны! Если же довезу «ценный груз» до части без происшествий, кто из вас гарантирует, что он до конца периода обучения больше ничего не выкинет? Всяку ночь над ним наблюдателем стоять? Каждый день следом, не отрываясь, поспешать? Кругломесячно? Ну, если б он у меня один был, а то ведь и остальным тридцати гаврикам внимание уделить треба! Они ж ведь все мои! А как, если умалишенный кого среди ночи придушит? Ему — ничего, а кто виноватым будет? Не один же я, тут мно-огих пристегнут!

— Эка ведь умеет с темы съезжать! — поморщился засомневавшийся начпо.

— «Пиджак» хренов! — вскочил комбат, а следом живо поднялись и мы с ротным и замполитом. — Ему лишь бы ничего не делать! Я вот те на суд-то офицерской чести!

— Товарищ подполковник! А ведь он отчасти прав! — неожиданно стал на мою сторону ротный, видимо, представив, насколько сложно будет уследить за Семыкиным, а в случае чего отвечать за дурака или какой там у него сейчас непонятный статус… Замполит, в унисон чужим словам, часто закивал.

— Молчать! — сжал кулаки комбат.

— Я лично молчать не буду! — окончательно закусил я удила. — Прикажете за убегуном ехать — так в ГлавПУР телеграмму подробную отобью! Имею полное право! И про то, что руководство раньше предупреждал, да только вот слепы и глухи оказались! И снова на те же грабли толкаете!

— Так! Все свободны! — подытожил начальник политотдела, поднявшись из комбатова кресла. — Я доложу командиру части, что вопрос отработан.