Федор Ошевнев - Чертова дюжина ножей +2 в спину российской армии

— Без проблем, — отозвался Кедров.

— Идем дальше. Вот бумага. Немедленно пиши объяснение, что по статье 51 Конституции РФ никто показания против себя и близких родственников давать не обязан, а значит, молчание дочери закону не противоречит. Это чтобы на рапорт участкового ответить, где он на тебя и дочь бочку катит: мол, отказываются давать показания. Однако вот жену твою почему-то опросить запамятовал — ну ничего, мы это живо поправим…

— Раз оно так пошло, товарищ полковник, тогда и я скажу, — насупился Игорь. — На днях на меня было совершено разбойное нападение. Четверо неизвестных мужчин окружили, по дороге из школы — дочь провожал. Молодые, накачанные, с холодным оружием. И если бы не мой богатый опыт в рукопашке, лежать бы точно сейчас в реанимации. Ну, за что боролись, на то и напоролись. Да, кастет, ножи и шокер, что у этих громил отобрал, припрятал. Надо — отпечатки там или что, так принесу.

— Один против четверых? — изумился военный прокурор. — И сдюжил? Однако! Кстати, рапортом-то своему командиру доложил?

— А смысл? — вопросом на вопрос ответил офицер. — Оно понятно, что это люди Юрчилова были, я даже его самого в «джипе» неподалеку лицезрел, только вот поди докажи…

— Ну и напрасно, — не согласился полковник. — Если подобное повторится — немедленно рапорт по команде и в милицию заявление.

— Да уж… — скептически протянул Игорь. — Если повторится — они умнее будут. В плане, подготовленнее…

…Прошло еще несколько суток.

В деле появились новые документы: школьная характеристика на Иринку — на одно достоинство три недостатка. Плюс — свидетельские показания несовершеннолетнего Антона Мокрицкого, подглядывавшего за ходом конфликта. Наконец-то приняли подробное объяснение и от Людмилы. В документы подшили второй акт медосвидетельствования — теперь уже несовершеннолетней Кедровой, «давно и часто жалующейся на аналогичные головные боли». Опрошенная в прокуратуре Ожившая Мумия свою роль в затяжном ЧП поясняла неубедительно…

И в итоге гарнизонная военная прокуратура в возбуждении уголовного дела в отношении гражданина Кедрова И. Д. и гражданки Кедровой И. И. по части 2 статьи 213 Уголовного кодекса РФ «Хулиганство» отказала — «за отсутствием состава преступления».

О чем и был официально поставлен в известность командир мотострелкового полка.

Можно было считать, что выигран главный бой?.. Однако жизнь внесла свои коррективы…

Вскоре Игоря вызвал к себе в кабинет заместитель командира полка по воспитательной работе. Пасмурное лицо подполковника задушевной беседы явно не обещало.

— Мало мне, товарищ капитан, было запросов из военной прокуратуры, так теперь ваша фамилия еще и у заместителя командующего по тылу на слуху! — официально, на «вы», начал старший офицер, хотя обычно бесцеремонно «тыкал» младшим по званию.

— В каком смысле? — насторожился Кедров.

— В отрицательном, — уточнил подполковник и перешел на «ты». — Генералу поступил сигнал, что ты человека нужного обидел. Так и сказал: очень нужного. И фамилию назвал. Догадываешься, о ком идет речь?

— Само собой…

— Так вот: генерал требует, чтобы ты прилюдно, в школе, извинился перед одноклассником твоей дочери и его отцом и вообще уладил как-то этот вопрос. Можешь считать таковое приказом.

— Мне лично извиняться не за что, — отрубил Игорь. — А вопрос… Что ж, если «как-то», то он уже улажен.

— Это тебе лишь кажется, — наклонился к нему главный воспитатель полка. — Не забывай: я тоже материалы несостоявшегося уголовного дела читал. И склонен думать, даже уверен, что на деле все происходило именно так, как учительница пишет. Был в твоих действиях криминал! Был! Только тебе подвезло: испугом отделался. Впрочем, и к лучшему: пятна еще на всю часть не хватало…

— А в действиях подрастающего садиста вы криминала не находите? — возмутился Кедров. — И что учителя все знали, да молчали?

— Такие оценки давать неправомочен, — сразу открестился от ответа на скользкий вопрос подполковник. — Моя обязанность — отследить твое поведение и, если требуется, наказать по всей строгости!

— Интересно, за что? В возбуждении-то отказано…

— А за то самое! Например, за ненадлежащее воспитание дочери — в духе рукоприкладства! За нежелание в конфликтной ситуации общаться с руководством школы! За оказание психологического давления на несовершеннолетних своими прогулками в форменной одежде под окнами учебного заведения! Вам что, товарищ капитан, для этого форма дана? — вновь перешел на «вы» и поднялся с кресла подполковник.