Юлия Кривопуск - У мечты должны быть крылья

— Полка верхняя, нижняя?

Надо же, какой богатый выбор.

— Верхняя.

На верхней полке удобней мечтать.

Убрав билет в карман, парень пересчитал оставшиеся деньги. Двести рублей с мелочью. Негусто. Но на бензин хватит, если он всё-таки решит вернуться в усадьбу.

До отправления московского поезда оставалось час пятьдесят. Надо бы ещё позвонить.

Парень достал из кармана пальто сотовый телефон и набрал номер.

— Алло? — раздался в трубке Славкин голос. — Алло, братан, ты? Привет!

— Привет!

— Как дела? — Родственник был явно в хорошем настроении.

— Нормально. Слав, я по делу звоню.

— Да? По какому?

— Я уезжаю.

— Куда?

— В Москву.

— В Москву-у? — удивлённо протянул брат. — Ты ж вроде не собирался.

— Не собирался, а теперь собрался. Но я ещё окончательно не решил. Может, передумаю. У меня два часа есть на раздумья.

— С Ленкой, что ль, поссорился? — В голосе Славки послышалось понимание.

— Ну вроде того.

— Тогда ясно.

— Я «ауди» на стоянке оставил, возле вокзала, — сказал Сашка. — Как сможешь — забери, будь другом. Ключи положу в ячейку камеры хранения, номер и код потом скажу.

— Заберу. — Настроение у брата явно упало. — А если ты передумаешь?

— Тогда позвоню ещё раз.

— Ладно, — вздохнул тот. — Давай думай. Надеюсь, если ты уедешь, то ненадолго. Я же тут жениться собрался — в январе свадьба. Хотел тебя свидетелем позвать.

— Женишься? Поздравляю, — произнёс Сашка. — Кто невеста?

— Да ты её не знаешь. Одноклассница бывшая, Вика Матюшина.

— Хорошая девушка?

— А то! На плохой я бы не женился, — важно заявил Славка. — Кстати, если всё-таки соберёшься в Москву, могу тебе знаешь чей телефончик дать?

— Чей?

— Евы. Я тут недавно с Жанкой общался — ну с подругой её, помнишь? Так вот, она мне рассказала, что Ева в Москву укатила богатого мужа искать. Так что захочешь с ней пообщаться — звони, организую.

— Спасибо, — поблагодарил парень. — Если что, позвоню. Ну ладно, пока.

— Пока. Ты особо много там не думай, а то башка лопнет, — усмехнулся Славка и отключился.

Сашка спрятал телефон в карман.

До отправления московского поезда оставался один час сорок пять минут.

Под самый Новый год, тридцать первого декабря, слегка приморозило. Инеем покрылось всё — и пушистые зелёные макушки сосен, и пожухлая трава, и крыша усадьбы. Статуи возле фонтана тоже подёрнулись белым снежным налётом, что придало им даже некую живость.

Накинув норковое манто, Лена вышла на улицу. Серый зимний день навевал лёгкую, меланхоличную грусть. Солнце едва проглядывало сквозь плотные низкие тучи, тщетно стараясь рассеять сумрак блёклыми лучами. Женщина вдохнула свежий морозный воздух и прислушалась — совсем близко, ворчливо перекатывая волны, шумело море. За незашторенным окном кухни хлопотала Егоровна, нарезая многочисленные салаты.

Лена решила пройтись по дорожке до ворот. Острые шпильки модных туфель скользили по заиндевевшей мраморной плитке, и пару раз хозяйка усадьбы чуть не упала. Достигнув цели и развернувшись, она увидела чёткие отпечатки своих следов. Носком туфли провела по плитке полосу. Затем присела, пальцем с отточенным ноготком написала слово «Саша». Усмехнулась и тут же стёрла.

— Лен! — Дверь усадьбы отворилась и во двор выглянул Виталий. — Лен, ты где?!

— Здесь! — отозвалась она, встав с корточек и отряхивая пальцы от инея.

— Что ты там делаешь?! Давай иди быстрее — по телевизору такое показывают!

Женщина послушно зацокала каблуками обратно к дому. Зайдя в прихожую, сняла с себя манто и зябко передёрнула плечами.

— Холодно на улице!

В гостиной на изысканном итальянском диване в напряжённой позе сидел Виталий. В углу растопырила белёсые ветки дорогая дизайнерская ёлка, увешанная стеклянными синими шарами. Под ёлкой переминался с ноги на ногу заводной Санта-Клаус. Плазменный телевизор с огромным экраном показывал длинный, светло-серый стол, за которым, чинно сложив руки, расположился Президент Российской Федерации Борис Николаевич Ельцин.

— Я принял решение, — говорил он. — Долго и мучительно над ним размышлял. Сегодня, в последний день уходящего века, я ухожу в отставку…

В комнату торопливо ввалилась Егоровна. Прислушалась к речи президента — на лице её отразилось явное недоумение.

— Чего это он? А? — обратилась она к присутствующим. — Совсем до ручки, что ль, допился? Белая горячка у него?

— Не знаю, — пожала плечами Лена. Она сама была в растерянности. — Путч опять, что ли? Не дай бог… Вера! Вер! — крикнула хозяйка усадьбы, услышав на лестнице шаги. — Иди погляди, что происходит!