Эль Море - Нити Жизни

«И что я только делаю?» — раздумывала я, перебирая насущность событий в дебрях памяти. Ведь, словно и не я, а кто-то вел и подталкивал меня к опрометчивому шагу. Всё это, может, и бред чистейшей воды, но всё же я себя так чувствую, а скорее, просто не хочу признавать свой наиглупейший поступок из всех поступков. Потому, как единственная мысль, которая пришла мне в голову, чтобы изменить сложившуюся ситуацию — это выбросить себя, как мусор за борт жизни. По-моему, я заигралась в обиженную девочку, имея столько всего за пазухой, я упорно стараюсь сжечь за собой все мосты.

И к чему меня это приводит? А к тому, что я здорово проштрафилась во всех своих начинаниях, ибо не так сложна жизнь, как её усложняем мы.

Зачем ты уходишь от счастья, безумная?! Продолжай свою жизнь вопреки всему!

Ведь, всё то, что ты так ищешь — это те люди, которые входят в твою судьбу, протягивают тебе руки, отдают и принимают в тебе все твои стороны.

Оттаянная жаром мыслей, я переступила разделяющий барьер и, заняв позицию напротив Нейла, подняла голову:

— Спасибо…

Озадачившись, он повел головой:

— За что еще?

Помедлив, я прошептала:

— За тебя…

Я буду говорить откровенно, злобно и чересчур пессимистически — достало это место. Серьезно! Эти люди… каждый день меня морально и физически насилуют. Я становлюсь безумной. Каждый час превратился в ожидание. Но я не знаю, чего жду, и скорее всего, это не есть хорошее. Ведь только мелочи вокруг и никакого величия. На улице остатки грязного снега, солнце за тучами, не видно неба, сплошная серость. Всё это заставляет уйти в свой мир, в котором нет даже снов. Там пустота, и давящие мысли об операции.

Обычно, я не даю страху поглощать меня и быстро нахожу причины и поводы, чтобы не бояться. Но не сейчас. Почему-то, вот уже несколько дней внутри меня живет отдельная часть, которая ужасно боится.

Боится потерять, порвать ниточку, которую только что нашла, в которую днем за днем вплетаются всё новые и новые нитки, чтобы все стало крепче.

Я страшусь потерять общение, боюсь потерять доверие и понимание — именно то, в чем я так сильно нуждаюсь. Я боюсь потерять способность жить…

Последующие несколько недель шла подготовка к операции. Проводили лабораторные исследования: рентгенологические и ультразвуковые; брали анализы; постоянно делали кардиограмму и всё в таком вот аспекте.

В перерывах я занималась одним и тем же: ела, пялилась в телевизор, лежала под капельницей, ходила в туалет, переписывалась в сети, спала, утром просыпалась и всё начинала сначала.

Тошнота.

Затем, на очередном консилиуме врачей, на основании всех анализов и исследований, определили стратегию проведения моей операции.

Мама тогда только и повторяла: «в России такие операции люди жду годами, а у нас всё в течение месяца. Хвала всевышнему!».

Однако я, как-то, не сильно стремилась запомнить в каком порядке меня должны разрезать. Честно говоря, мне это уже будет малоинтересно, потому что в это чудесное время я буду спокойно спать и не факт, что очнусь.

Операцию назначили через две недели — на седьмое мая.

Тогда же, в присутствие родителей, я подписала договор о согласии на необходимое хирургическое вмешательство и возможные последствия. Я не горела желанием, но выхода-то нет — либо под нож, либо в ящик. Такой вот расклад.

И, тут-то, за меня взялись основательно. Группа медицинского персонала, которая обязалась быть мне сиделками в послеоперационный период, приступила к разъяснению и обучению правильного поведения в этот отрезок времени. Я ощутила себя снова в школе, сидящей на самых скучных уроках. И главное, ведь, что не сбежишь.

Меня инструктировали: как следует кашлять, учили приемам глубокого дыхания, показывали, как применять прижатую к груди подушку, помогающую правильно дышать и унимать грудные приступы, обучали упражнениям, которые надо выполнять уже в послеоперационной палате, а также правильному дыханию с помощью не только мышц грудной клетки, но и диафрагмы. Но, это еще была малая часть из того, что мне приходилось терпеть. Помимо всего, я теперь существовала по новому графику приема диетической пищи и лекарств, которые увеличились, чуть ли, не в три раза. Так, что мой бедный желудочек вынужден был выполнять функцию внутриутробного склада для медикаментов.

Мне же хотелось столько запретного: шампанского, сливок, клубники, мандаринов, кофе гляссе, поджаренного зефира и молока с топленым печеньем, перчика чили, меда. Да и вообще делать — что хочу, когда хочу и в тех местах, где пожелаю.