Эль Море - Нити Жизни

— О, господи, ну как я могла ей сказать, что умираю? — слезно промямлила я.

В детстве мы играли в куклы и мечтали, что однажды также будем вместе катать коляски с малышами, а когда наши дети вырастут, то обязательно поженятся. И мы будем одной большой семьей. А если у нас обоих будут мальчики или девочки, то они будут такими же дружными, как и их мамы.

Как же наивны мы были, позволив себе грезить о вещах, которые могут воплощаться лишь в мечтах и никогда не станут действительностью.

Мой голос дрожал, руки не слушались, и меня бил озноб. Однако, снова и снова, я пыталась звонить, но Крис — так я ласково называла её, категорически отказывалась подходить к телефону, а автоответчик, наверно, уже отплёвывался мною. Будь он живым человеком, а не механическим прибором связи, у него бы точно развилась аллергия на такую особу, как я. А потом… меня послали в зону недоступности. У меня возникло желание — пойти и закопать себя.

С того дня она со мной не разговаривала. И единственной моей отрадой остались письма, которыми я атаковала её электронный почтовый ящик, надеявшись, что она, хотя бы читает их между строк, а не отправляет сразу же в мусорную корзину. Я извинялась, выдумывала разные объяснения и очень надеялась на ответ. Но его не было.

Три месяца молчания, раздумья и неутихающей, ноющей боли в области груди сделали свое черное дело. Я не выдержала, собралась и выложила всю правду об истинном положении вещей.

Ответ пришел почти сразу, буквально через пару часов. Я даже испугалась, но не звука оповещения доставки, а самого письма, а точнее его содержания. Мне было не по себе, но переборов страх, я все же удостоила его чести открыть.

«Это ведь шутка, да?».

«Нет».

Наступило молчание, я нервно проверила почту несколько раз, но она была пуста. Спустя десять минут раздался звонок. Вызов был из Москвы.

— Привет, — тихо послышался из трубки голос, который заставил меня прослезиться. — Как поживаешь?

— Жутко скучаю, — отвечаю, а сама еле сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться.

Следующим действием развернувшейся драмы стал допрос. Вопросы сыпались один за другим. Я честно отвечала на все. Но они были лишь фоном и только один важным:

— Почему ты не поделилась со мной?

Слова её прозвучали вовсе не вопросительно, скорее — обвинительно. Но… что, по её мнению, еще оставалось мне делать?

— Прости. Я сожалею и пожалуйста, если сможешь… — Не успев договорить, посреди моего монолога, она оборвала меня:

— Нет. Это ты меня прости. Я была слишком зациклена на себе. Я такая дура. Без тебя мне было так одиноко, словно я потеряла саму себя. Обещай, что больше не дашь такому повториться?

— Обещаю! — заверила я.

Воцарилась тишина. Неожиданно я поняла — Кристина плачет.

— Друзья? — переспросила она.

— Друзья — ответила я.

А потом пошло, поехало. Словно мы и не ссорились. Никакого раздражения или неловкости.

— Что ты хочешь на завтрак, милая моя? — весело пропела она в телефонную трубку.

— То есть на ужин?

— А?

— Ты забыла про часовые пояса!

— Ой, точно.

— Знаешь, меня всегда поражали твои знания в области географии, — подкалываю её я.

— Умолкни! — восклицает она. — Не всем быть такими зубрилками, как ты.

— Ха-ха, — мы обе заливаемся звонким смехом.

— Так что ты хочешь на ужин? — копируя мой голос, воспроизводит она.

— Много мороженного! — завопила я.

— Фисташкового с шариком ванильного, шоколадным соусом, украшенного свежей клубникой и мятой?!

— Да, да, да! — мурлычу я. Кто, как не она, знает обо всех моих предпочтениях.

— Уже делаю заказ. Жди!

Мы снова хохочем. Я чувствую себя живой. Счастливой. И знаю, она испытывает схожие чувства. Но наряду с этим, я отчетливо понимала, что последнее время было искажено болью и страданием у нас обоих. Не было и тени сомнения, что сколь отчаянно мы тянулись к прежней жизни, уже означало — в душе она ничуть не хуже меня осознавала, что это больше невозможно. И так, как было раньше, уже продолжаться не сможет.

В очередной раз, очутившись в виртуальном мире, я открываю для себя, что я не одна несчастна. Я даже не подозревала, что стольким людям плохо. У каждого из них своя причина для нежелания жить. Человеческие проблемы разнообразны, как и сами люди в целом. Кто-то ищет поддержки, кто-то жалеет себя, а кто-то, как я, ведет дневник, рассказывая свою историю, сама до конца не осознавая, зачем мне это надо. Но пальцы послушно набирают предложения, а следом они уже висят в пространстве блога: