Эль Море - Нити Жизни

— Что тут происходит? — Он вперил в Нейла ястребиный взгляд.

И я могу сказать, что сейчас он гораздо солиднее выглядит, потому, что уже не в затертом до дыр клетчатом халате. На нем вполне опрятно отглаженная рубашка, поверх вязаная безрукавка и нейтральные черные джинсы под пояс. Папа может быть элегантным, если над ним поработает мама, а она уж это умеет! И устрашающим, если какой-то объект находится ближе десяти метров около его дочерей.

— Упс, — вырывается у меня.

— Без комментариев, — Нейл в шаге от меня, коротко посмеивается.

— Обхохочешься, — добавляю я, собираю пальцы в кулак и грожу им из-за спины. — Хватит фыркать смехом — это просто не уместно и не прилично! — шиплю я, вспоминая мамины уроки этикета.

Естественно, ни одного слова из нашего содержательного разговора папа не понимает. И от этого, враждебность просто разливается в воздухе. Ну, ничего, будем решать проблемы по мере поступления.

— Пап, дашь нам минутку, — я махаю пальцем, указывая на нас двоих.

У папы брови ползут на лоб от моей вульгарности, но он выполняет просьбу. Я прикрываю за ним дверь. И с полной серьезностью на лице поворачиваюсь к Нейлу и… захожусь в истеричном хохоте:

— Ты попал! Попал! Попал!

Он расплывается в широченной улыбке:

— Только не говори, что теперь я должен на тебе жениться?

Мы заливаемся гоготанием, как стая гусей.

— Нет, — говорю я, — хуже! Советую сменить имя, эмигрировать в другую страну и не высовываться!

— Да? Тогда, как тебе имя Паоло? — говорит он, наверно решив заделаться в итальянца.

— Паоло Максимильяно?!

— В жизни хуже не слышала сочетания.

— Блин… ты права, — драматично выдыхает он, — мне конец.

Разделавшись со смехом, я говорю:

— Значит, мы…

— Женимся?! — повторяем мы хором.

Я смотрю на него и думаю, что случилось с человеком, известным, прежде как Нейл? Где этот неприятный, гордый, невыносимый и раздражающий меня тип? И откуда этот — простой, веселый, легкий в общении человек.

Наигранный кашель папы за дверью, дает мне понять, что он на нервах и не в восторге от нашего беспечного веселья. Я снова толкаю Нейла, на этот раз — за дверь.

— Ваша дочь, просто сокровище, — произносит он, подмигивая мне и протягивая руку отцу.

— О да… — я задыхаюсь от восторга, с которым он это произнес. — Шутник.

Папа в смятении, но руку пожимает.

— Я очень рад знакомству с вашим семейством и хотел бы побеседовать с вами позже. Думаю, что вы очень интересный человек.

Зашибись. Он чё, серьезно?! Опомнившись, я беру на себя роль закадрового диктора и спешно начинаю переводить фразы Нейла на родной для нас язык — русский. Затем ответные слова — на английский.

— Что ж, польщен, — говорит отец, — постараюсь оправдать ваши ожидания.

Все это время я стою, прислонившись к деревянной основе, которая болтается на петлях — меня не видно, но отчетливо слышно. Я ужасно фальшивлю, понимая, что речь у них идет обо мне, но потом сворачивает на отстраненные темы. И вот, спустя пару обменных фраз, я слышу, как Нейл спускается вниз. Моя роль переводчика окончена. Я выхожу, а папа нетерпеливо поджидает меня.

— Всё в порядке? — спрашивает он.

— Да!

Лицо у меня пунцовое, я слишком много за сегодня смеялась. Перевыполнила, так сказать, план с лихвой! Вот и выгляжу, как томат!

— Да-а-а… — протягиваю я, как на приеме у стоматолога и, приподнявшись на цыпочки, чмокаю отца в щеку. — Всё типично!

— «Типично» — это запираться с посторонним парнем в ванне?

Ну, вот на счет «постороннего», я бы поспорила. Ну ладно, так уж и быть, не буду посвящать папу в подробности нашего давнего знакомства.

— Мы не запирались! — возражаю я. — Она случайно захлопнулась.

— Случайно? Поверь, я был в его возрасте и знаю, о чем молодые люди думают.

Этот глупый разговор веселит меня.

— А-а-а… пап, заверяю тебя — на мою честь никто не посягал! Вопросы есть? Вопросов нет! Превосходно!

Исчезаю из поля зрения отца, прежде чем он успевает устроить мне допрос.

Я падаю на постель, слабея от облегчения, что всё обернулось именно так, а никак-то еще. И кажется, кое с кем, всё же, можно иметь дело. Может, можно рассчитывать, что праздничная удача повернется в этот раз и к нам передом, а не задом.

Шкряб-шкряб.

Что я только что сказала? Забудьте!

— Что ж, прости за вторжение, — хмыкнула возникшая Алина и продолжила сценическим приторно-сладким голоском, — но правда, что ты ворковала наедине с Нейлом в нашей крошечной ванной?!