Мейв Бинчи - Неделя зимы

Очень быстро Андерсу начало казаться, что он прожил в этих краях уже много лет. Американец и правда оказался Корри Салинасом — он путешествовал инкогнито и представлялся Джоном. Две женщины, Винни и Лилиан, на второй день путешествия чуть не утонули и их пришлось спасать из пещеры; Андерс все пропустил, так как вечером играл в пабе на никельхарпе. Его много раз вызывали, требуя исполнить новые мелодии. Джона-Пола он так и не встретил, хотя заглядывал по очереди в оба паба.

Наконец, в один из визитов он спросил у морщинистого старика, игравшего на ирландской дудке, не знает ли он одного местного парня по имени Джон-Пол.

Конечно, знает. Его все знают — очень славный человек. К их беседе немедленно подключились еще четверо музыкантов. Все они знакомы с беднягой Джоном-Полом. Тот безвылазно сидит на своей ферме в Роки-Ридж с отцом, которому как ни старайся, все равно не угодишь. Старик вечно твердит о том, что надо было ему эмигрировать много лет назад, и ругает всех на чем свет стоит.

— А разве Джон-Пол не приезжает в город поиграть на волынке?

— Он не показывался тут уже несколько месяцев, — заметил один из мужчин, печально качая головой. — Как-то раз мы все вместе заехали за ним на фургоне, но он сказал, что не может оставить отца одного.

На следующее утро Андерс узнал у Чикки, как добраться до Роки-Ридж и попросил упаковать ему ланч с собой.

— Наверняка Джон-Пол захочет вас угостить, но на всякий случай лучше захватить немного еды, — ответила она.

Путь оказался длиннее, чем он ожидал; Андерс сильно устал, пока добрался до большой, немного неряшливой старой фермы. На дворе не было ни души. Пока он шел к двери, несколько кур с возмущенным квохтаньем разлетелись в разные стороны, недовольные тем, что их потревожили.

За столом на кухне сидел старик, читая газету сквозь увеличительное стекло. У его ног лежала лохматая овчарка. Она больше напоминала коврик, чем живого пса.

— Вы не скажете, где мне найти Джона-Пола… — начал Андерс.

— Понятия не имею. Похоже, полстраны ищет его. Он уехал с самого утра и с тех пор от него ни слуху ни духу. Кстати, я Мэтти, его отец, и я до сих пор не обедал, хотя уже три часа.

— В таком случае я Андерс, и у меня с собой ланч, так что мы можем перекусить.

Андерс развернул вощеную бумагу, в которую Чикки упаковала для него еду.

Там оказалась холодная курица, сыр и приправа чатни. Андерс заварил чай, сел за стол, и они с невозмутимым видом принялись за еду — со стороны могло показаться, что для отца Джона-Пола нет ничего удивительного в том, чтобы его угощали ланчем туристы из Швеции.

Они говорили о сельском хозяйстве, которое сильно изменилось за последние годы, об экономическом кризисе и о коттеджах, построенных недальновидными О’Хара и теперь стоявших пустыми; напрасно те были такими жадными и самонадеянными. Мэтти рассказывал о других своих детях, устроившихся за границей. Он сказал, что Шеп, их пес, от старости ослеп, но для него всегда найдется место в их доме.

Он поинтересовался состоянием сельского хозяйства в Швеции, и Андерс ответил, как мог, объяснив, что плохо разбирается в этом вопросе. В душе он, скорее, городской житель.

— Тогда что же привело вас сюда? — удивился Мэтти.

Андерс объяснил, что познакомился с Джоном-Полом во время автобусного турне.

— Он любил свой старый автобус, и работа ему нравилась: раскатывал себе по пабам, свободный словно птица. Он даже хотел открыть собственный паб, но потом передумал — решил заявиться сюда, чтобы выжать последние шиллинги из этого места, — фыркнул старик, неодобрительно тряся головой.

Андерс почувствовал, как злость закипает у него в душе. Вот, оказывается, какая благодарность ждала Джона-Пола за то, что он принес в жертву собственную жизнь. До чего же несправедливо устроен мир!

Сдерживая раздражение, Андерс попытался объяснить, что на самом деле Джон-Пол просто хотел помочь отцу.

Мэтти, прищурившись, глянул ему в лицо.

— Вы, часом, не собираетесь купить нашу ферму?

— Вообще-то нет. А что, вы ее продаете?

— Продал бы, если б мог. Сегодня же вечером ноги бы моей тут не было.

— И куда бы вы отправились, Мэтти?

— В пансион Святого Иосифа. Это вроде дома для престарелых, в городе. Меня навещали бы знакомые, я бы жил не один. А вместо этого я торчу тут, в Роки-Ридж, с Джоном-Полом, который вкалывает от зари до темна, и ради чего? Каких-то жалких крох!

— А вы говорили с ним об этом?

— Не могу. Он любит это место. Он ничего не добился в жизни, но у парнишки доброе сердце, так что надо дать ему шанс — пускай попытается наладить дела на ферме. Я не могу продать ее вот так, через его голову.