Александра Крючкова - Игра в Иную Реальность. Книга Знаний

Далеко за полночь Брат ловит мне машину. Он вообще часто ловит мне машины. И мне очень нравится, как он это делает. Сначала всегда спрашивает, устраивает ли меня эта машина или поймать какую ещё. После моего кивка в знак согласия, он чуть ли не хватает водителя за горло и серьёзным голосом произносит:

— Если что-нибудь с ней случится, убью!

Мне смешно, я знаю: Брат даже мухи не обидит. Но я не показываю вида.

— Когда доедешь до дома и войдёшь в квартиру, позвони.

И я ему звоню.

Брат звонит мне. Он просит захватить все мои отчётности и таблицы и зайти к нему в офис. Я прихожу и оказываюсь на ковре у Министра, который спрашивает меня о том, о чём я не знаю, что говорить. Не потому, что не знаю, что сказать, а потому, что не знаю, как нужно сказать: так или сяк? И я молча бешусь внутри себя за то, что Брат меня никак не предупредил…

Да, иногда он доводит меня до белого каления, но я теперь уже сдерживаюсь. Это сначала мне было сложно, потому что я — такая же взрывная, как и он. Мы вообще очень похожи. Первое время меня это даже пугало. Я смотрела на него, как на своё отражение в зеркале, и думала: «Боже, как же ужасно я выгляжу со стороны в приступах праведного гнева…»

Теперь я всегда молчу, когда он бушует. Зато когда остывает, я говорю ему всё, что думаю. Довольно жёстко и резко. И он понимает, что это — моя реакция в ответ на его вчерашнюю бурю. Тогда он произносит:

— Ты — злая, когда голодная. Пойдём, я тебя накормлю.

И мы обедаем в каком-нибудь ресторанчике. Или ужинаем.

Постоянные нервы, жизнь как на вулкане… Периодически мне хочется всё бросить и уйти. Однажды, когда мы в очередной раз ужинаем в ресторане с одной из акул империализма, которая консультирует Брата по разным вопросам, я говорю, что устала от них обоих и завтра же напишу заявление об уходе.

— Ты не сделаешь этого, Ди-Джи, — серьёзно произносит Акула.

— Почему? — удивилась я.

— Потому что ты не сможешь. Это означало бы предать людей, которые верят в тебя. И если сегодня ты сдашься и уйдёшь, ты предашь их.

— Я не понял, а почему ты хочешь уйти? — удивляется Брат.

— Потому что ты не любишь меня… Я хочу в отпуск, а ты не отпускаешь… — я смеюсь.

— Я тебя не люблю??? Да я тебя так люблю, маленькая Лис! Очень! Очень сильно я тебя люблю! — он обнимает меня, и, засмеявшись, добавляет:

— Просто я — старый солдат и не знаю слов любви…

За окном останавливается какая-то навороченная машинка.

— Сколько такая стоит? — спрашиваю у Брата.

— Новая? Да копейки, а что?

— Если я сейчас уйду, буду ездить на такой машинке.

— Ты будешь ездить на Мерседесе, если останешься, — грозно произносит он.

Для акул империализма я была Ди-Джи, для Брата — навсегда останусь просто маленькой Лис.

Мы едем покупать какой-то завод. Нас очень много, все — в чёрном, на нескольких чёрных машинах, и я не знаю всех «наших». Мы идём по какому-то полю, там — огромные лужи. Брат и Акула периодически одновременно подхватывают меня с обеих сторон и переносят на сушу.

Владелец завода — тоже весь в чёрном. Он сидит в чёрном кожаном кресле в чёрном-чёрном кабинете и напоминает мне… такого большого чёрного мохнатого монстра с множеством лап, который сидит по центру сплетённой им сети… Мне даже кажется, если он сейчас повернётся и покажет нам свою спину, мы увидим на ней огромный жирный крест…

Мохнатый не снижает цену, заметив, что только одна люстра в его кабинете стоит сто тысяч тугриков. Мы все оценивающе смотрим на люстру, посмеиваемся и уходим. Паук — Банкрот.

Мы гуляем по нашему городу все вместе: Брат с женой и детьми, Акула с женой и детьми, и я. На большой-большой и самой главной площади города дети куда-то убегают. Потом возвращаются, и Брат отчитывает своих за то, что они так далеко убежали, что могли и потеряться. Тогда его старший произносит:

— У тёти Алисы такое яркое платье, что мы никогда не потеряемся, пап…

И мне становится по-доброму смешно и даже как-то прикольно. И потому что меня никто ещё не называл тётей, и потому что сын Брата назвал меня тётей, как однажды мой сын назовёт Брата «дядей Бо».

Мы часто ездим с ним заграницу. По работе. Он не отпускает меня от себя ни на шаг. Мы либо работаем либо гуляем по городу с витринами Versace, Armani, Prada или по Городу на Воде. Он выбирает себе одежду и спрашивает меня: покупать или нет. Однажды он продемонстрирует мне майку с изображением огромной мишени на спине.