Тарас Покровский - Наказание и преступление. Люстрация судей по-Харьковски

Но Лекс выдержал испытания. Уходил в подполье, уезжал в реальные командировки, и таким образом дотянул до момента, когда у Кули пришло время платить за выполненную работу окончательно. После этого события вряд ли бы генерал, взявший от заказчика деньги, стал открывать в этом направлении какие-то военные действия. Но опасаясь генеральши, Куля все-таки просил Лекса с Наташенькой разруливать помягче, без глубоких психологических травм и депрессий со вскрытыми венами.

Таким образом проект по отводу в аренду 1 Га земельного участка в Крыму с видом на "Ласточкино гнездо" по своему исполнению вышел наконец-то на свою финишную прямую. Заветный и долгожданный договор аренды с предварительно согласованным его содержанием, и подчищенным с юридической точки зрения в интересах арендуемой стороны, был все-таки подписан представителями громады. И хотя юридической силы он еще не набрал, так как его нужно было зарегистрировать в земельном кадастре, Куля всерьез переключился на группу вопросов, касающихся следующего этапа по реализации этого проекта.

Что касается дел с Кулиными компаньонами предыдущего состава по этому проекту, то там никаких маломальских сдвигов за все время с момента, когда Куля взялся за лямки тягла самостоятельно, в практическом виде не было и по сей день. Еще в самом начале этого периода, когда Куля нарвался на первый препон на своем одиночном ходу в этой теме, его поразила беззаботность и безмятежность этих людей, которые не смотря на повисшие на них огромные кредиты, жили спокойно, не переживая и не задумываясь о том, что их нужно когда-то обязательно гасить. Такие мелочи похоже особо не трогали их. Они смотрели на Кулю в мыле и понадеявшись на него только и делали, что изображали свое соучастие и сочувствие. У Кули на этот счет тогда такой железной уверенности не было, и его возмутило, то как все горе-партнеры сели образно говоря ему на спину и ножки свесили. И хотя серьезно он не надеялся на них и их помощь, смотреть спокойно на тех, кто его развел на деньги, а теперь неплохо себя чувствуя, спокойно ждал хэппи-энда, Куля не мог. Поэтому он провел с каждым из них по отдельности беседу на тему: "А если с участком не получиться, то что? Как тогда отдавать деньги?", при которой каждый уверенно изложил свой способ возврата заемных им средств. Уцепившись за такой оптимизм, исходивший как ни странно от каждого собеседника, Куля настоял, чтобы ежемесячный процент они платили по своим кредитам своевременно и самостоятельно, хотя бы ради того, чтобы не увеличивался снежный ком общей задолженности. По итогу, и Швалько, и Клюков, и Вампиногов пообещали Куле, что постараются, и что с поставленной задачей справятся каждый своими силами. Убедившись в очередной раз в пустоте обещаний всех троих уже через очередной месяц, когда пришло время платить очередные проценты, Куля решил не ставить их в известность в возможных оптимистичных событиях по основному вопросу, дабы не давать им ни единого повода расслабляться. Он надеялся, что страх перед ответственностью за нависшее над ними, их родственниками и друзьями огромные финансовые обязательства, хоть как-то мобилизирует людей к полезному действию, может они задумаются, и хоть что-то вернут из бессмысленно растраченного, а вернее нагло присвоенного.

Но такие Кулины надежды не оправдались ни на грамм. Вот уже больше года прошло, а их обещания оставались на том же уровне, и никто не принес в кассу ни копейки. Из этих же соображений, Куля не стал делать так, как было оговорено делать тогда, когда он остался среди учредителей один. Бюджет проекта в части его, Кулиных затрат, по пути решения основного вопроса давно превысил ту часть, которую взяли на себя в общей сложности все его партнеры. По той договоренности, тогда Куля обозначил условие, что в случае превышения цифры потраченных им денег на проект над цифрой потраченных ими, в целях справедливого распределения ответственности, он будет вынужден увеличивать объемы их кредитов на их список, чтобы уровнять эти части общего бюджета. Но не надеясь на этих людей, и не веря в их чувство ответственности, он не стал этого делать, так как это для него тогда уже было не принципиально. Он отдавал себе отчет в том, что сейчас уже не важно было на кого оформлять эти дополнительные расходы, потому как отдавать деньги по всем кредитам за весь, уже более двухгодовалый суммарный их срок работы, в том числе и по кредитам компаньонов, наверняка, так или иначе предстояло Куле, из денег полученных с выручки этого проекта. Конечно, очень чесалась рука кое-кого проучить за излишнюю хитрость и наглость, и не гасить за него долг перед организацией. Начав масштабную претензионную работу против него, подпортив таким образом изрядно и реально ему жизнь. Но этот вопрос решать было еще рано на сегодняшний день, как и главный вопрос об участии компаньонов этого состава в распределении грядущей прибыли. Пользы они Куле не принесли и рассчитывать на их мифическую поддержку в будущем не приходилось. Он рассчитывал только на себя и на новых своих компаньонов, которые реально хоть что-то полезного принесли в общий котел, например долгое и рискованное пребывание в тяжелой роли жениха скандально-капризной невесты, дочери действующего генерала СБУ. На сегодняшний день шкура медведя была еще не совсем готова, а значит и точки над і ставить было не время. Сейчас было время искать инвестора, который захотел бы вложить свои деньги в строительство многоэтажек на этом участке. И хотя цена на такой участок к тому времени выросла уже до двух миллионов долларов, к варианту окончательной продажи Куля был настроен прибегать в крайнем случае. Все-таки хотелось поучаствовать в этом проекте и дальше, с перспективой в будущем получать свою часть прибыли в самом рентабельном варианте, с продажи квадратных метров готовых квартир.