Тарас Покровский - Наказание и преступление. Люстрация судей по-Харьковски

— Извини, Паша, но я пока ничем не могу тебе помочь. По всей видимости ситуация серьезная, а тут еще ты, говорят не правильно себя при встрече повел.

— Что ты имеешь ввиду? — удивленно спросил Куля, перебирая в памяти каждую минуту той короткой беседы и каждое ее слово.

— Я не знаю, но люди сказали, что ты повел себя как-то высокомерно, подробности мне не комментировали.

— Какая-то ерунда, поверь, сама аудиенция была настолько короткой, что у меня не было даже такой возможности, — попытался оправдаться Куля.

— Не знаю, но мне в разговоре о тебе пока отказали. Но ты в панику не впадай, пусть они за пару дней чуть подостынут, а я пока что-нибудь придумаю. Все, давай, мне сейчас некогда. Я тебя наберу…

Так закончилась итоговая беседа по телефону и по всей видимости первая часть "Марлезонского балета" под режиссурой Сергея. Он не торопился предлагать свои услуги. Создалась классическая ситуация: нужно было выждать время, набить цену создать видимость сложности вопроса, дать клиенту пару дней помареноваться в собственном страхе и в переживаниях о своих проблемах… И только после этого, уже можно было не стесняться и загадывать за свои "услуги" любую цифру, клиенту из западни деваться было некуда.

Куля был слегка обескуражен такой наглостью. В том, что все это, и надуманное Кулино высокомерие в том числе, было постановкой Сергея, сомнений больше не было. Но что должен чувствовать человек, из которого откровенно делали дурака? Возможно, в таких случаях, при других обстоятельствах и могло появиться чувство азарта от игры, которую тебе грубо навязывают, но Кулю в этот момент душила злость от понимания его обреченности на проигрыш с такими соперниками, и от понимания его бессилия в данном конкретном случае. А проявляемая наглость его визави не сулила ничего хорошего, потому как смывала все границы пределов его аппетита. Жадность кровопийцы, его недальновидность в следствии отсутствия большого ума, действительно пугала. Поэтому, когда Сергей сам объявил антракт в своем театральном представлении, Куля обрадовался. За это время у него тоже появится возможность остыть и принять правильное, продуманное решение.

Буквально на следующий день у Кули была запланирована встреча уже в Киеве с еще одним представителем вида хищников. Но если Сергей из Харькова был из подвида ментовско-бандитских особей, то Лекс, производное от имени Леха (Lex), был наоборот из натуральных бандитов, работающих под силовыми структурами. Если Сергей был офицером-пенсионером, который был вынужден как-то приспосабливаться в поиске себе добавки к пенсии, применяя свои былые связи от случая к случаю, и расценивая свою такую деятельность как хобби, то Лекс занимался своей деятельностью можно сказать на профессиональном уровне. Молодой, высокий, представительный, физически хорошо подготовленный, острый на оперативную смекалку, с мощной романтично-загадочной аурой, позволяющей ему без особых усилий, штабелями укладывать высокосортных представительниц прекрасного пола, Лекс был ярким образцом современного предпринимателя-штурмовика, как говориться без родины и флага, прототипом типичного бизнесмена-рэкетира времен лихих 90-х. и хотя ему по-прежнему была не характерна сложная аналитическая умственная деятельность, недалеким быком его назвать было уже тоже нельзя. А самое главное его преимущество было в том, что он был еще относительно молод, и имел способность к самоусовершенствованию и к дальнейшему интеллектуальному росту. Наверное, при общении чувствовался какой-то потенциал, что подкупало и предрасполагало к сближению.

Но Кулю с Лексом к этому времени сблизило не только обаяние последнего. С подачи Лекса у Кули открылась очень оригинальная кредитная линия. Из Херсонской области объявился человек, который был готов платить за кредит 12 % в месяц. Такую возможность ему давал его бизнес связанный с торговлей нефтепродуктами. Его брат, живущий в Ашхабаде, и имеющий какое-то отношение к Туркменской нефти, отдал часть квоты на выкуп какого-то резерва. Куля не интересовался по какой цене это происходило, и по какой цене потом шла продажа этой нефти, так как это было не корректно, а на проявление профессионального интереса как кредитора, ему могли открыть часть коммерческой тайны, но проверить ее было все равно невозможно. Поэтому Куля не заморачивался на этот счет, пытаясь найти гарантийные источники по кредиту в других местах. Это не составило труда в данном случае. Этот человек был не юным и не бедным мужиком. На нем было столько имущества, что хватило бы наверное на две таких квоты, а сам Дмитрий Викторович представлял собой вполне нормального делового, надежного человека. Оригинальность этой линии состояла в том, что фактически заемщиками в этих кредитных договорах числились частично и люди Лекса из его окружения, а поручителем по всем договорам выступал сам Дмитрий Викторович и его фирма. Вплетая в цепочку зависимостей заинтересованность бандитов в окончательном возврате всех кредитов напрямую, ситуация очень сильно упрощалась в случае если… А учитывая, что из этих 12-ти % 3 % как всегда Куля забирал на оплату процентов по кредитам в своем обществе, 3 % оставлял себе лично, а остальные 6 % уходили Лексу и его людям, заинтересованность в благополучности сделки у бандитов была больше чем у Кули. В итоге вероятность кидалова со стороны основного ключевого заемщика по этой линии исключалась на 99 %, а заработок от ее работы приятно оттягивал карман ежемесячно, учитывая, что линия с первого транша в пол миллиона, за месяц наполнилась уже до 2,5 миллионов гривен, и это был не предел.