Тарас Покровский - Наказание и преступление. Люстрация судей по-Харьковски

Утром Харьковскую делегацию на вокзале в Киеве встречала служебная машина от фирмы, которая должна была доставить делегатов до места сбора. Не смотря на то, что поезд опоздал с прибытием, а еще нужно было завезти к друзьям Ирину на период прохождения официальной части, времени оставалось еще достаточно, чтобы вернуться на левобережье, и после этого прибыть вовремя в центральный офис на правобережную часть Киева. Пресловутых киевских пробок в это очень морозное выходное утро, как на зло не было. Но зло, потому что скорее всего их наличие не позволило бы водителю служебного микроавтобуса "Мерседес Вито" без особой надобности превышать скорость.

Расставшись со своей спутницей, вся вчерашняя компания, переживая незначительную тяжесть последствий прошедшего веселья, заняла места в предоставленном авто. Куля, неуспевший вчера из-за спонтанного веселья набросать на шпаргалке тезисно свою предстоящую речь на заседании круглого стола, занял место на самом заднем сидении бусика, где располагался маленький откидной столик, на котором было удобно писать даже во время движения. Ирина села на сиденье среднего ряда пассажирского отсека салона, а Саня сел на переднее кресло водительского отсека справа от водителя. Так Александр Гвоздиков отправился в последнюю в своей жизни, роковую поездку.

Куля много раз потом проматывал оставшуюся в своей памяти запись процесса посадки всей веселой вчера компании в микроавтобус, когда он в последний раз смотрел на живого Саню, пытался вспомнить и всмотреться в его лицо. Куля точно помнил, что оно было грустным и каким-то отрешенным. В тот момент можно было подумать, что эта грусть была вызвана последствиями бессонной ночи, но кто тогда мог сказать, что это были буквально последние минуты жизни Сани, а так называемая грусть на его лице — это была тень самой смерти.

Выехав из привокзальной площади, водитель "Мерседеса" рванул на левобережную сторону в направлении моста "Патона". Почему он так сильно, спешил было непонятно. Отвратительная работа тогда городских властей Харькова, призванных бороться с большим количеством снега на дорогах, не позволила бы ехать по городу на таких скоростях. Но в Киеве тогда, то ли из-за того что снега было меньше, то ли успели почистить основные магистрали, асфальт был чист по всей ширине проезжей части, чем создавалась иллюзия наличия всех условий для быстрой и безопасной езды. Но была зима и температура воздуха составляла около 22–25 С мороза. Это были крещенские морозы. Непосредственно перед выездом на мост Патона, где начинается эстакада через поток машин движущихся по набережной Днепра, буквально у "Родины-Матери", микроавтобус внезапно зацепив большой участок обледеневшего асфальта, двигаясь при этом на приличной скорости, теряет сцепление с покрытием и уходит в занос с вращением вокруг своей оси в направлении встречной многополосной части магистрали. Через пол секунды, вылетев таким образом на встречку, где в тот день было относительно свободно, микроавтобус долетает до крайней левой полосы встречного направления, успев при этом уже развернуться где-то на 130–140 вокруг своей оси, все-таки сталкивается там с движущимся навстречу автобусом "Богдан", который своим левым передним углом врезается в подставленную "Мерседесом" при вращении среднюю правую стойку кузова, за которой по направлению удара находилось переднее кресло, то самое, где сидел Саня Гвоздиков. Нанизав таким образом на свой угол боковую часть Мерседеса в районе стойки, и учитывая его инерционную силу направленную против его собственной инерции, автобус "Богдан" остановился, остановив при этом своим весом и "Мерседес" рядом с собой, приняв дополнительно на себя и удар плашмя кузова о кузов, который окончательно погасил кинетическую энергию летящего микроавтобуса. Окончательное расположение было таково, что микроавтобус "Мерседес", двигающийся изначально по полосе в направлении на мост, пролетев без сцепления с дорогой около пятидесяти метров в направлении вниз с эстакады на перпендикулярную проезжую часть набережной проходящей под ней, через всю встречку, столкнувшись в итоге с более тяжелым автобусом "Богдан", остановился, развернувшись на 180, то есть в противоположном направлении от изначального. Получилось так, что "Богдан" помешал "Мерседесу" вылететь с эстакады вниз на широкополосную набережную, где сам полет и его приземление, сопровождалось бы изначально гораздо большим количеством столкновений, и последствия такого вылета могли быть еще более тяжелее.