Алексей Федотов - Семирамида

— Ладно, — вдруг спокойно сказала женщина. — Я представила, что мне хотелось бы сделать с Карине за то, что она не дала мне тогда соединиться с Тиграном; так если ты говоришь, что ей предстоит нечто худшее этого, то мне её просто жалко!

И она горько рассмеялась.

…Младшая дочь Семирамиды сумела вырваться из кошмара, в котором жила семья, вышла замуж и уехала к мужу, а старшая так и осталась с матерью, хотя многие к ней сватались. Семирамида не вмешивалась в жизнь дочерей. Так она поступала не потому, что ей было не до них, но она боялась обид с их стороны, если её советы окажутся неверными. Старшая была так психологически зависима от неё, что не было необходимости ей что-то ещё говорить, а младшая — настолько независима, что было ясно: что бы ей ни говорили, она поступит по-своему. Она любила мать, но воспользовалась первой же возможностью жить отдельно от неё.

Болезнь как надежда

Однажды, когда Семирамида шла из монастыря после вечерней службы, увидела в небе трёх мужчин с бородами. Они были такими большими, что женщина со страху отвела глаза, а когда посмотрела опять, их уже не было.

Иногда ей удавалось долго не пить. Первый день всегда был очень тяжёлым. Она не могла встать, её выворачивало наизнанку, сердце стучало как сумасшедшее, простреливало под плечом, голова разрывалась, в глазах плавали тёмные круги, все тело трясло, а руки — так, что невозможно было удержать даже чашку с водой… К ночи приходил страх, а вместе с ним и бессонница. Иногда она слышала какие-то звуки, перед глазами возникали образы, но все это было таким расплывчатым, что женщина не обращала на этом внимания. Единственным желанием было дожить поскорее до утра — уйти из этого дома туда, где люди, да, на рынок, где людей много… И намного раньше, чем этого требовали интересы торговли, Семирамида шла на рынок, в течение дня ей удавалось немного отвлечься, и к вечеру она с трудом приходила в себя. Через неделю ей казалось, что вот теперь можно и никогда не пить; в её голове появлялись фантазии, как же она заживёт, если выпивки в её жизни больше не будет. Но потом, обычно не позднее, чем ещё через неделю, приходила мысль, что рюмку-то можно, и все начиналось по новой…

Однажды Семирамида не пила больше двух недель. Она пришла с рынка, села на диван — и вдруг перестала понимать, что происходит вокруг.

Вардия что-то говорила внучке, телевизор показывал какую-то программу, а в голове её пел мужской хор. Она подумала, что у неё белая горячка. Пели без музыки и одно и то же: «Господи, помоги ей!» — и так с полшестого вечера до полуночи.

На рынке Семирамида подошла к продавцу часов, которого называла теперь своим братом, и рассказала о том, что с ней произошло.

— Что это было?

— Я привезу тебе сейчас одну книгу, — задумчиво сказал он.

В книге было написано, что такое случается иногда на могилах святых, но даётся услышать и простым людям. С алкоголем видения ассирийки её друг не увязывал. Он познакомил её ещё с бабушкой из деревни, которая привозила на рынок молоко. Когда эта старушка была в паломнической поездке, то, проходя мимо двух монастырей, слышала хор мужчин, а другие паломники ничего не слышали.

Ассирийка немного успокоилась, но вечером в это же время опять услышала мужской хор. Через пару часов к нему прибавился женский, а затем и детский. Все они пели какую-то песню. Что-то о Матери Божией, но слов Семирамида не могла разобрать, ей показалось, что это что-то хвалебное. Потом мужской хор перестал петь, затем женский, а детский все пел, но слушать его мешал саксофон. Женщина пыталась его «убрать», но от этого усилилась головная боль, появилось ощущение, что горел и поднялся верх головы. И тут пришла мысль, что нужно прочесть молитву «Отче наш». А Семирамида и знала лишь два слова из неё — «Отче наш». До двенадцати оставался ещё час; за этот час она прочитала молитву, которую раньше не знала, будто кто-то ей подсказывал. С последними словами молитвы саксофон замолчал, дети пели прекрасно, и несчастная больная уснула. Проснувшись, она знала «Отче наш» наизусть.

На следующий день она рассказала обо всем своему верующему другу.

— Не понимаю, почему ты это до сих пор слышишь… — удивился он.

— Может быть, кому-то ещё это рассказать?

— Что ты! Никто не поверит, потому что сами такого не слышали. А тебя, чего доброго, объявят сумасшедшей!

Она рассказала ему и про книгу о Святителе Николае, которую ей предложила прочитать монахиня.