Алексей Федотов - Наследники Ост-Индской компании

Сергей Владимирович вдохновенно говорил, как никогда раньше. Англичане, казалось, внимательно его слушали. Но где‑то через час один из них покашлял и на ломаном русском языке сказал, что им очень неловко, но они плохо говорят по–русски и не поняли почти ничего из того, что он им рассказывает, поэтому, может быть он лучше отдохнет, а то, наверное, уже устал говорить.

Тайное общество

Пока Сергей Владимирович так пытался просветить англичан на тему, что думал Карл Каутский о британском империализме, в комнате Людмилы Владимировны происходили вещи намного более серьезные. Начать с того, что в комнате ее была потайная дверь, о которой не знал никто в доме. Эта дверь вела в большое подземное помещение, в котором находились большая статуя Кали и ритуальные принадлежности ее культа.

Зоя Георгиевна уже была здесь однажды. А сэр Джон и Элизабет с одобрением осматривали подземную залу.

— Ну что же, — сказал сэр Джон, обращаясь к директору интерната и заместителю министра. – Вас пока лишь две в России, но у вас есть реальная власть над людьми и возможность реализовывать планы нашего общества. И совсем неплохо, что вы обе женщины: ведь Кали тоже женщина.

Зоя Георгиевна была председателем российского отделения международного тайного общества «Наследники Ост–Индской компании», а Людмила Владимировна руководителем его регионального отделения. Обе прошли через инициацию, связанную с различными отвратительными ритуалами; причем Зою посвящал сам сэр Джон Эктон еще двадцать лет назад, а Людмилу уже Зоя пять лет назад. Она объяснила ей и как устроить ритуальное помещение в ее особняке.

То, что общество было названо лордом Джоном «Наследники Ост–Индской компании» имело два смысла. С одной стороны подразумевалось сходство Ост–Индской компании, являвшейся своего рода государством в государствах с современными транснациональными корпорациями. С другой стороны — подчеркивалась преемственность в служении тем духам, от которых Эктон получил власть.

Элизабет была посвящена им еще сорок лет назад, и в свои шестьдесят лет выглядела на двадцать. Единственной ее слабостью был страх видеть медленное разложение людей при жизни, помимо своей воли, она проецировала это на себя, поэтому ей и стало не по себе в интернате. Но внешне ничто не выдавало внутренних переживаний. А вот на Зое с Людмилой время не остановилось, и они с завистью смотрели на Лиз.

— Нужно было обговаривать все условия при подписании контракта, — насмешливо сказал сэр Джон, поняв их невысказанные мысли. – Но у нас сегодня есть вещи более важные. Где этот Григорий Александрович?

— Я звонила, через час его привезут сюда, — ответила Зоя Георгиевна.

— Тогда думаю, что нам не имеет смысла задерживаться здесь. Я хочу поговорить с ним сразу же, как он приедет. Но это явно должно произойти не в этом месте.

Потом Эктон обернулся к Людмиле:

— Мне понравилось, как ты пытаешься поставить дело у себя в интернате, да и во всем этом городе. Но мне не нравится другое: почему, несмотря на все твои попытки превратить жизнь здесь в ад, отсутствует ощущение безнадежности и отчаяния? В чем сила этого игумена Аристарха?

Затем он обратился к Зое:

— Как ты думаешь, эти полусумасшедшие начальники местной соцзащиты согласятся официально продать этого игумена на опыты зарубежной медицинской компании?

— Разве это возможно? – удивилась Людмила.

— Мы везем юриста, который сумеет сформулировать это так, чтобы не расходилось с местным законодательством, — криво усмехнулась заместитель министра.

— Тридцать тысяч долларов им хватит? – спросил сэр Джон.

— Думаю, что нет, — покачала головой Зоя. – И тридцать тысяч евро также мало.

— Что же, дадим им тридцать миллионов в наименьшей валюте.

— А если они не согласятся? – спросила Людмила.

— Это будет досадно, но нерешаемых вопросов нет. Вы обе не можете подписывать эту сделку, потому что вы уже принадлежите Кали; это должен сделать кто‑то из этих двоих, мне все равно кто. А сейчас нам пора идти встречать этого профессора.

Юрист

Машина немного запаздывала, и поэтому Зоя Георгиевна начала уже нервничать, и даже вышла во двор ее встречать. Вскоре автомобиль въехал во двор. Из него покачиваясь вышел Григорий Александрович и, пристально глядя на заместителя министра, заплетающимся языком произнес: