Алексей Котов - Последний патрон (сборник)

Внизу, на первом этаже, скрипнула дверь и на улицу выглянула лукавая физиономия министра финансов. Оглядываясь по сторонам, министр на цыпочках подошел к карете и сунул по сиденье кучера мешочек с чем-то тяжелым.

— Посол Его Величества короля Сигизмунда Второго Дерзкого, граф Пармский! — тоненько крикнул за спиной королевы голос мажордома.

За дверью послышались тяжелые шаги и бряцание рыцарских доспехов. Толстый мажордом на всякий случай попятился к распахнутому окошку.

— Три тысячи чертей! — рявкнул голос за дверью. — Прочь отсюда, канальи!

Вслед за звуком оплеухи на пол упала алебарда охранника. Двери распахнулись, и в тронный зал ввалился закованный в латы гигант с пышными перьями на шлеме.

— Где тут эта ваша?.. — гулко гоготнул в шлем посол. — Как ее?..

Королева гордо подняла голову. Она не имела права бояться. Даже если бы ее вдруг потащили на плаху, этикет все равно хладнокровно требовал от женщины спокойствия и королевского величия.

Посол шагнул к королеве… Если бы не скамеечка шута, последние шаги были бы сделаны и весть, о смысле которой уже догадалась молодая женщина, была произнесена вслух. Но рыцарь споткнулся о скамеечку и вытянулся во весь свой гигантский рост на давно не чищеном паркете. Увенчанный плюмажем шлем громыхая, как пустая бочка, покатился к ногам королевы.

— Три… Нет, сто тысяч чертей! — рявкнул рыцарь, ворочаясь на полу как перевернутый на спину жук. — Это вам даром не пройдет!

Королева подошла поближе и присела на корточки. Граф сделал очередную попытку встать, но рука в железной перчатке снова скользнула по паркету, и посол стукнулся затылком возле женской туфельки. На секунду рыцарь и женщина встретились глазами. Покрытое шрамами мужественное лицо графа покраснело от стыда.

— Я щ-щ-щас!.. — пообещал он, царапая паркет. — Щас встану!

Молодая женщина протянула руку. Прежде чем принять помощь, посол помянул недобрым словом свои шестипудовые доспехи.

— Спасибо, — мрачно сказал граф, отводя в сторону взгляд.

— Бывает… — королева смущенно улыбнулась.

Граф покраснел еще больше и тяжело сопя направился к двери — грозная речь, которую он должен был произнести, требовала эффектного появления посла в тронном зале.

— Шапочку забыли! — окликнула королева посла.

Целую минуту граф стоял у окна в коридоре. Он приводил в порядок нервы и наблюдал за паникой в королевском замке. Жители, чиновники и воины спешно грузили подводы. Посол теребил плюмаж на шлеме, с неприязнью рассматривая бледные, перепуганные лица.

«Трусы, — подумал граф. — Тоже мне, поданные!.. Хорошего короля на вас, ребята, нет!»

Вздохнув, посол направился в зал. Сонных алебардщиков возле дверей уже не было. Королева сидела на троне и тихо плакала. Граф взглянул на подрагивающие женские плечи, и у него защемило сердце.

— Мой король, Его Величество Сигизмунд II Дерзкий, — на ходу и гораздо мягче, чем в прошлый раз, начал он, — объявляет вам…

Под закованной в железо ногой снова хрустнула скамеечка. Граф взмахнул руками и прежде чем рухнуть на пол сделал несколько замысловатых танцевальных па.

— Сроду терпеть не мог шутов, — пояснил он склонившейся над ним королеве. — Одни безобразия от них в замке.

Королева кивнула и кротко всхлипнув, провела пальчиком по витиеватому лозунгу на железной груди рыцаря «Хранить и защищать».

— А у меня и не осталось никого кроме шута, — улыбнувшись сквозь слезы, пояснила она. — Только он боится… А сейчас прячется, наверно.

Граф покосился на женский пальчик.

— Да я бы таких поданных!.. — граф сжал руку в кулак и грохнул им по полу. — Они бы у меня!.. В общем, порядка у вас нет!

— А у вас хороший лозунг, — вдруг сказала королева.

— Хороший, — согласился граф. — Я же этот… Рыцарь, короче говоря. А рыцарь должен хранить и защищать.

— Кого и от кого? — грустно улыбнулась королева.

— Как кого? — удивился граф. — Этих… Как их? В общем, этих от этих… Как прикажут.

— Прикажут?.. — в свою очередь удивилась королева.

«Одна она совсем, без мужика… То есть без рыцаря, — вдруг пронеслось в голове графа. — А бабе… То есть королеве, легко ли одной? Тем более в наше-то время!»

Граф встал, осторожно опираясь на хрупкое женское плечико и, не оглядываясь, вышел из зала, захлопнув за собой двери.

— Эй, вы там, а ну закрыть ворота замка! — рявкнул он в окошко. — Всем кто бросит оружие, головы оторву! Министров и офицеров живо сюда, канальи!!