Olga Koreneva - Злаякукла Ангелдобрый

Жутко захотелось хачапури. И лакомиться этой вкуснотой вместе с Владом. Я позвонила соседу, голос у меня был капризный и требовательный. Пусть достаёт где хочет – хоть в ночном ресторане закажет, хоть где. И чтобы это было настоящее, аджарское! Я чувствовала – он дошёл то точки кипения, и сейчас готов для меня на всё! Какая же я всё-таки дрянь, просто злаякукла! Влад с иронией в голосе продекламировал:

- А он летел быстрее пули на колченогом хачапури…

Пародийные строки Александра Иванова, ещё из той, Советской эпохи.

И исполнил моё желание. Хачапури были потрясающие, их было много. И ещё – было роскошное сырое мясо для Рика, свежайшая вырезка. Мы все вместе пировали. На столе красовался обалденный букет, от цветов исходил удивительный аромат. Влад посматривал на это с ненавистью, но помалкивал. Он сварил кофе, разлил его по фарфоровым чашечкам. Я включила тихую музыку. Мы молчали, а на лицах наших отражалось торнадо чувств. Эта ночь была совершенно особенная! А потом было великолепное утро – полное ласк, нежности, солнца! Наступила суббота, у Влада – выходной, день был ослепительно яркий, сияющий, словно золотой подарок! Рик радостно носился по траве. Где-то заливался соловей. Всё вокруг цвело и пело. Я была улыбчивая, обаятельная, нежная, заботливая, в общем – Ангелдобрый. Я буквально ощущала белоснежные крылья за своей спиной. Это моё неземное состояние продолжалось и в воскресенье, и потом. Словно кто-то повернул ключик внутри меня, и распахнулась душа! Во мне всколыхнулась чувственность! Меня тянуло к Владу, я дышала им, я любовалась его большим сильным телом, его необычайно ласковыми ладонями, его густыми светлыми волосами, стянутыми в хвост, я вглядывалась в его светлые и такие глубокие, такие переливчатые глаза… Да я же люблю его! Я его люблю!

И вот моя жизнь круто изменилась. Центром вселенной стал Влад. Он – моё солнце, мой космос, моё сердце! Всё остальное превратилось в нечто второстепенное, просто в фон. Я как-то формально попрощалась с Мэри, но она не обиделась, поскольку была так возбуждена перед отлётом в Штаты, что ничего и не заметила. Я рассеянно говорила по телефону с Эллой, она даже встревожилась, стала расспрашивать, что случилось. Я сказала: ничего, всё в норме. Но тут вдруг меня прорвало, и я взахлёб рассказала обо всём. О последних событиях.

- Ну и дела! – удивленно произнесла она. – Вот неожиданность!

Дни и ночи наполнились удивительным ароматом неземного счастья. Я забыла обо всём на свете, главное для меня теперь – Влад, и расцветающее огромное, сверкающее, совершенно нереальное чувство! Это понимал даже Рик. Он постоянно заглядывал мне в глаза и вилял хвостом. Один раз позвонила мне Маринка из Америки и, захлёбываясь словами, рассказала о своих впечатлениях. Несколько раз звонила Элла. Она пыталась вытащить меня на какие-то мероприятия, но я отмахивалась. Но однажды ей это удалось:

- Ника, потрясающее приключение! Знакомый журналист тайно проведёт нас на юбилей директора Росзолота! Туда никто-никто из журналистов проникнуть не может, им, как и всем остальным, вход запрещён! Будут лишь только приглашённые! Которых позвал сам юбиляр, сам Петрович! Знаменитости, актёры, художники, маги! Можешь взять с собой Влада.

И я согласилась. Главное – с Владом! С ним везде кайфово! Развлечёмся, пусть! Бомонд – вечером, ладно. Я позвонила Владу. Вымыла голову, принарядилась, поднакрасилась. Он заехал за мной на чёрном «лексусе» с шофёром. Мероприятие намечалось в Центре Международной Торговли, в огромной высотке на Краснопресненской набережной. Я развалилась на заднем сидении, глазела в окно, на мелькающие летние улицы, но видела лищь одного только Влада. Всё остальное было ирреально. Возле здания нас уже ждали Элла и тот самый журналист - невысокий, узкоплечий, с мальчишеской фигурой, красиво седеющий, лет под шестьдесят. Центр Торговли охранялся дюжими молодцами в черных униформах. Мы проникли как разведчики, какими-то обходными путями, коридорчиками, путаницей лестниц и поворотов, этажами, снова лестницами. Журналист прекрасно ориентировался. В зал мы проскочили как раз в тот момент, когда охранник на миг отошёл. Зал был двойной: в его первой части стояли столы с шампанским и фруктами. Это был предварительный фуршет. Мы взяли по бокалу. Шампанское было очень хорошее, видимо, дорогое. Я увидела Ника Сафронова, актрису Немаляеву, одного известного мага. Небольшими глотками я вылакала весь бокал, вкусно, взяла второй. У меня сразу закружилась голова. Потом все достали пригласительные с номерами, прошла в основной зал, и принялись рассаживаться. На столах стояли таблички с цифрами. Мы единственные были безбилетные. Но журналист уверенно направил нас в самый конец, сбоку, там столы почти пустовали. На крахмальных льняных скатертях было столько всего! Икра чёрная и красная, перепёлки, жульены, какие-то совершенно невероятные деликатесы, необъяснимые блюда, фрукты, всевозможные виды крепких напитков и французских вин. На эстраде выступали самые известные вокальные группы и знаменитые певцы. Журналист указал нам на Петровича – тот был одет очень просто, по-свойски, и веселился как ребёнок. Такой невысокий круглолицый лысый колобочек. На вид лет пятьдесят. Возле сцены тусовалась, словно стайка рыбок вуалехвостов, группа длинноногих тощих девиц в вечерних платьях из полупрозрачного шифона, сильно декальтированных. Это были модельки и мисс всевозможных конкурсов красоты. Они явно пытались закадрить спонсоров, но богатенькие мальчики на них не реагировали. Парни обсуждали какие-то свои дела. В зал входили опоздавшие гости. Кто-то выходил курить, кто-то танцевал. На эстраде пел Валерий Меладзе. Девицы извивались возле сцены и стреляли глазами по сторонам. Вдруг я заметила ту самую рыжеволосую яркую толстушку с художественной выставки. На сей раз она была в оранжевом вечернем платье. А на столах последовала очередная смена блюд. Официант подошёл к нам и спросил, подавать ли чай и торт? Я всё больше хмелела. Влад поднялся и направился в коридор курить. Тут его и перехватила огненная толстушка. Они о чём-то разговорились. Влад заинтересованно заулыбался.