Адольф Мушг - Счастье Зуттера

— С нашей тоже, — сказал Цолликофер уже с порога и поднял руку. — Письмо оставьте у себя, господин Гигакс, рассматривайте его как скромный вклад полиции в ваше новое дело. Решительно приватизируйте его, и если будете нуждаться в совете, обращайтесь к своей кошке.

— Займись чем-нибудь, Зуттер.

— Чем?

— Кто ты?

— Не знаю.

— Кем ты был?

— Ну, скажем, судебным репортером.

— Тогда стань снова тем, кем ты был. Займись процессом.

— Каким?

— Ты отлично знаешь каким, Зуттер.

Когда весной 1992 года шла последняя неделя процесса, Зуттер дни и ночи трудился над своим отчетом. Однажды в три часа ночи в его рабочий кабинет вошла Руфь с подносом в руках. Он стучал по клавишам своего компьютера и даже не обернулся.

— Успокоительный чай? — спросил он. — Это последнее, что мне сейчас нужно. Наоборот, я должен себя взбадривать. Чтобы ковать железо, пока горячо…

— Но ты же работаешь как одержимый, — сказала она.

— It’s now or never, сейчас или никогда.

Она села рядом и стала смотреть ему через плечо, чего раньше никогда не делала.

…и в следующем году супруги снова переезжают, в Швейцарию. Там Ялука, или просто Ялу, встречает художника Б., и между ними завязываются любовные отношения. Ее муж X. отвечает на это попыткой самоубийства. Его спасают, но жизнь теряет для него всякий смысл. Он больше не направляет свой внедорожник в озеро, а топит себя в алкоголе. Девять месяцев спустя жена топором убивает его на кухне.

Эту жуткую историю можно рассказывать по-разному. Для обвинения это история способной на все авантюристки. Она шла на любые жертвы, чтобы подцепить многообещающего мужа и вырваться из варварских условий, в которых прошла ее юность. С самого начала она была озабочена тем, чтобы самой не оказаться жертвой. Она оборвала все его связи и отношения, которые были ему дороги и необходимы для жизни. Она потащила его через границы в страну, где жизнь была лучше — для нее. Ее не волновало, что она преступает все границы, установленные для ее мужа. А когда он стал ощутимо мешать ей наслаждаться жизнью, она убрала его со своего пути.

В этом месте версия обвинения расходилась со сказкой о рыбаке и его жене. Своими неумеренными потребностями она не только схлопотала себе несколько лет жизни в тюремной камере, но и привела к стойким изменениям в швейцарской практике исполнения наказания. Прокурор был еще достаточно мягок, когда обвинил ее в убийстве, но допустил, что оно было совершено в состоянии невменяемости — иного и не следовало ожидать от этой дочери степей. То, что эта особа сотворила с душой славного малого, обвинитель не побоялся назвать убийством — но при этом говорил не как юрист, а как человек.

Защита излагает ту же историю, сдвинув акценты. Молодая женщина, вначале совсем еще ребенок, зашла далеко, в конечном счете слишком далеко. Но почему? По причине неукротимой жажды свободы. Именно свободу выбрала она, советская гражданка, свободу, воплощением которой был ее муж и с помощью которого достижение этой свободы стало возможным; учитывая серьезность ее характера, можно сказать, что при трагическом стечении обстоятельств она была вынуждена выбрать свободу и от этого человека, в конечном счете, она предпочла свободу ему.

Но и эта версия, когда видишь преступницу, звучит неубедительно. Услышать Ялуку X. не пришлось: она отмалчивается. Во всяком случае считать, что убийство мужа сулит прорыв к лучшей жизни и даже свободу, — странный аргумент. Не слишком ли много признаний требует та и другая сторона, раз ключ к преступлению Ялуки X. до сих пор не найден? И можно ли будет его найти, не имея смелости выйти за пределы правовой системы координат, которую мы считаем универсальной?

— Ты все еще занят своей любимой геометрией, — сказала Руфь и показала на листок, прикрепленный над письменным столом Зуттера. Речь шла о задаче: соединить девять точек, обозначающих квадрат и его центр, всего четырьмя линиями и не отрывая карандаша от бумаги. Задачу нельзя решить, если придерживаться контуров квадрата. Но она легко решается, если верхнюю линию квадрата продолжить в свободное пространство до необозначенной точки, от которой надо протянуть диагональ к расположенной симметрично точке слева внизу. Тогда остается лишь обвести левую сторону уже не обязательного квадрата и провести последнюю диагональ вправо и вниз. Этот предполагаемый узел пространственной решетки оказывался вне возникшего треугольника — и последняя диагональ ложилась на хорду, как стрела на тетиву лука.