Ангелика Мехтель - Но в снах своих ты размышлял...

Публицистичность по большому счету вообще свойственна прозе Мехтель. «Еще одна агрессивная молодая дама» — так называлась когда-то рецензия на первый сборник рассказов писательницы. Можно, конечно, назвать публицистичность, социальную ангажированность, умение принимать близко к сердцу боль ближнего и «агрессивностью» — суть творчества Мехтель от этого не изменится. От нервной ее, лаконичной, точно сфокусированной на главном прозы веет острым ощущением неблагополучия в мире, где обитают героини и герои писательницы. Неблагополучие — порой даже слишком мягкое слово, часто это трагедия, но трагедия будничная, обыденная, почти не заметная для постороннего глаза.

Вот от чрезмерной дозы наркотика погибает беззащитная и беспомощная Ингрид, хорошенькая женщина с кукольным рекламным личиком, брошенная окружающими на произвол судьбы. Ничто, казалось бы, не предвещало столь трагического исхода: ну, купила молодая семья участок, ну, начала строить дом. Вот только строительство это протекало совсем не так, как описывается в рекламных проспектах банковских и страховых компаний. Не по силам оказалась задача неопытным молодым людям. Строительство изматывало их, заставляло залезать во все новые и новые долги, толкнуло мужа на путь грабежа. Лишившись отбывающего в тюрьме свой срок мужа, Ингрид остается в полном одиночестве и не выдерживает давления ситуации. Чуть больше бы ей участия, понимания со стороны окружающих, и не было бы этой банальной бытовой трагедии, трагедии одиночества и внутренней незащищенности.

«Сны Лисички» — тоже психологическая, внутренняя трагедия, трагедия всепоглощающей мучительной любви любви сильнее жизни. Но и эта трагедия только «для двоих», окружающие не удостаивают ее даже обычного в таких случаях праздного любопытства.

Мехтель много пишет о женщинах, вынужденных зарабатывать себе на жизнь, подрабатывать к скромному бюджету семьи, где так трудно бывает порой свести концы с концами. «Производственные» рассказы писательницы поражают точностью воспроизведения рабочей обстановки, выверенностью детали, скрупулезным, порой даже утомительным описанием трудового процесса. Это создает ощущение почти документальности, репортажности. Впрочем, точность детали для писательницы не самоцель. За строгим фактографическим планом неизменно проступает другой план, эмоциональный, обнажающий тяжкие психологические стрессы, внутреннюю неудовлетворенность женщины механическим, изгоняющим все человеческое характером труда. Чрезвычайно показателен в этом плане ранний рассказ писательницы «За стеклянным квадратом», достоверно воссоздающий атмосферу одного рабочего дня на фабрике игрушек, в одном из ее цехов. Напряженный, отупляющий ритм примитивного труда пронизан постоянным равнением на часы — только бы успеть, только бы уложиться в норму, только бы выработать приличную зарплату. Многих этот ритм ломает, превращает в послушные и бездумные автоматы, лишенные человеческих проявлений. Но есть и такие, что сопротивляются ему всеми силами своей души, мечтами, воспоминаниями, рискованными шутками и даже — как только что уволенная Эльза — активным действием. Конечно, шутки второго упаковочного цеха могут показаться грубоватыми, даже злыми. Но ведь у этих несчастных, как правило, неустроенных, превратившихся в механический придаток к ленте транспортера женщин есть только такой способ хоть как-то отстоять свое человеческое достоинство, внести хоть на несколько мгновений нечто незапланированное, человеческое в отлаженный бездушный ритм. Рассказ написан в несколько непривычном для Мехтель стилистическом ключе (как видим, дань эксперименту молодая писательница все же отдавала, и получалось это у нее неплохо). Реальность мешается с воспоминаниями, с вымыслом, с желаемым. Писательница словно наглядно демонстрирует возникновение мифа, легенды о стихийном бунте против начальства, обрастающей все новыми и новыми подробностями в сознании работающих женщин. А ведь создание мифа — это первый шаг к протесту уже реальному, к реальным попыткам отстоять собственное «я», собственную внутреннюю свободу.

По-своему протестуют, отстаивая собственную личность, право быть собой, и героини рассказов «Катрин», лаконичного и отчаянного монолога несложившейся женской судьбы, «Денек», разорванной, но собирающейся в итоге в мозаику хроники растоптанного материнства, принесенного в жертву семейному бизнесу. На крайний путь встают Марта («Маленькое путешествие»), отчаявшаяся жена звереющего от пьянки мужа, осознавшая вдруг, что терпеть больше не в состоянии, и «трудный» подросток Марни, забитое, никому не нужное убогое существо, хорошо усвоившее от взрослых, что цели свои нужно осуществлять любыми способами. Общество, спокойно и равнодушно наблюдавшее семейную драму Марты, тут же в негодовании отворачивается от убийцы, обрекая ее даже после отбытия наказания на полное одиночество. И от девочки Марни оно тоже отвернется, вытряся из нее страшную истину, необходимую для «закрытия дела». Все это из области неприметной, бытовой трагедии .