Люси Фор - Славные ребята

И если сегодня она выдумала всю эту историю, то случайно, без определенного расчета. В этой истории был свой тайный смысл, и отныне она станет «ее личной историей». Вроде бы второй жизнью, вынесенной за рубеж первой, раз рухнула любовь, на которой держалось все ее существование.

Ей не терпелось внести кое-какие последние, завершающие штрихи в свое творение.

— А знаешь, он знатного происхождения, австрийский граф. Старинного рода.

— Австрийский граф, только настоящий ли?

В голосе Марка прозвучала печаль и насмешка.

— Я провела уик-энд у него в замке.

— В замке?

— Да, в Австрии.

— Ты и в Австрию успела съездить?

— Да в конце концов, Австрия ближе, чем Непал… И в Солони я тоже была. Ты как раз находился в отъезде.

— Чтобы работать, зарабатывать на жизнь себе, тебе, мальчикам. — И Марк устало добавил: — По-моему, всю жизнь я только это и делал.

— Даже сейчас?

— Могу же я дать себе неделю передышки, тем паче что у тебя уже полгода есть… — И вдруг рассвирепел: — Это твой первый?

— Ты бы еще с Адама начал.

Марк схватил ее за руку, грубо дернул к себе.

— Отвечай сейчас же! При теперешних наших отношениях я должен знать всю правду.

«Сейчас он меня наверняка побьет». Дельфина была даже не прочь, пожалуй, забавно получится.

— Ну, отвечай же!

Она нерешительно молчала. Переигрывать тоже не стоит.

— Да, первый.

Гнев его сразу упал.

«Значит, для него важен только вопрос количества. Один любовник — это еще полбеды, а вот десяток… Странная все-таки штука мужская честь!»

Ясно, он еще соглашался на страстную любовь, но не допускал, чтобы она вступала в случайные связи.

«Никогда не угадаешь их реакции, в жизни не угадаешь».

— А как же наш семейный очаг?

— Очаг! Его уже нет. Неужели ты забыл, что хочешь быть свободным? Ты первый запросил свободы.

— Долг женщины — охранять семейный очаг…

Вот он весь арсенал буржуазных условностей: брак, дети, семья. Даже любовь. Все мифы воскресли, были оправлены в золотые ризы, хоть молись на них.

Дельфина выдумала свой роман вовсе не в надежде подогреть уснувшую ревность. Уж что-что, а расчет никак не вписывался в ее характер. Ее вдруг подхватило воображение. Поначалу просто игры ради.

Спокойным голоском она продолжала свои небылицы:

— Ребятишки прелесть. Они меня очень любят, по крайней мере, пока любят. Вот если я поселюсь вместе с ними, тут уж не знаю, что будет. Я иллюзий себе не строю.

— Потому, что изучила характер его детей?

Она изумленно взглянула на мужа.

— Ну, конечно. Ладить с ними мне просто необходимо. Отец не желает их травмировать.

«Мы куем наше прошлое так же умело, если только не лучше, чем будущее». Внезапно она наткнулась на эту истину.

Марк чуть не опустил глаза под ее прямодушным взглядом.

— Что же, в сущности, ты намерена делать?

— Я сказала: подумать. Как ты, так и я.

— И для этих самых раздумий ты и приехала сюда?

— Нет. Хотела узнать, на каком мы с тобой свете.

— И официально сообщить, что наставила мне рога!

— Нельзя ли без вульгарных выражений?

— Я просто выражаю словами то, что ты так красноречиво, но беспощадно описывала. — И, помолчав, сказал: — Неужели ты не понимаешь, какой жестокий удар ты мне нанесла?

Дельфина недоверчиво слушала мужа.

— Короче, ты готов был бросить верную жену, но не жену изменившую… тут еще нужно подумать. Я-то об этом не подумала. Напротив, хотела облегчить тебе разрыв. А раз так проще, то пусть тебя не мучает совесть.

— Прошу тебя, без этих шуток. Дело идет о нашей жизни. А это серьезно. С чувствами не играют.

— А кто тебе предлагает играть? Ты сам превращаешь, увы, слишком обычную ситуацию в водевиль какой-то.

Мало-помалу Дельфине стало ясно, что она все равно выбрала бы именно эту тактику, если бы заранее решила «отобрать» мужа. Такого рода хитрости были не в ее стиле, но подсознательно она с редкостным искусством провела сложную операцию. И в то же самое время ее охватывала печаль о том, чего не было, но быть могло бы. Она уже начинала любить этого австрийского графа. Нежный, любящий друг. А также восхитительный любовник. Ей представились зимние вечера в замке, огромный камин, где потрескивают поленья. Одно плохо, она не знала, где эта самая Солонь. И не сумела бы точно указать ее местонахождение на карте.

И ей уже представилось, как она уйдет из дома. Как воспримут это мальчики? Она перетревожилась так, будто ее небылица стала былью. Ей-богу, она с ума сходит!