Джеймс Херлихай - Полуночный ковбой

На Сорок второй улице перед банком он увидел мистера О’Дэниела, упрекавшего кучку собравшихся людей в грехе одиночества.

— Я объездил нашу великую страну вдоль и поперек. — Правой рукой мистер О’Дэниел жестикулировал, а в левой держал американский флаг. — И я потрясен тем, что увидел. Улицы полны одинокими: мальчики и зрелые мужчины, девочки и женщины, люди всех рас — весь народ погряз в пучине одиночества. Я видел школьные дворы, где играли дети. И свет померк предо мною: я узрел в глазах резвящихся чад семена того же ужасного греха — одиночество уже пустило в них корни. Если его не выкорчевать, да-да, не вырубить безжалостно, страна рухнет в бездну, по сравнению с которой Содом и Гоморра покажутся пикником на лужайке. Вы слышите? Я призываю вас — придите в ряды Блаженных!

Джо понял, что проповедник завелся всерьез и надолго, и отправился дальше. А вслед неслось:

— Вы — соль земли. Если же соль потеряет силу, чем сделаешь ее соленой? Так сказал Иисус. И я обращаюсь к Господу: помоги нам! Помоги, прежде чем одиночество отнимет у нас силу.

Постепенно слова проповедника потонули в уличном шуме. Джо обернулся — мистер О’Дэниел все размахивал руками. Джо заметил, что проповедник смотрел не в глаза людям, собравшимся на тротуаре, а поверх голов, словно ожидая явления Господня. Но Господь не являлся, и Джо подумал, а может, мистеру О’Дэниелу нужно совсем другое? Ведь он размахивает флагом совсем как затерянный в пустыне человек, который стремится дать знать о себе кому-то далеко-далеко. Но кому? Женщине? Ребенку? И откуда ожидать помощи? Из Нью-Джерси? С Восьмой Авеню? С Запада? Или с неба?

Зрелище тронуло Джо: старик с глазами фанатика бередил людям душу, потрясал кулаками, призывал Бога. Но тот не шел. И не придет.

Джо вздрогнул. Он послал мистеру О’Дэниелу свой пароль «Землянин» и отправился по своим бесцельным делам, стремясь забыть то, что видел.

И вот тогда случилось нечто, изменившее всю жизнь Джо. Он вновь встретил калеку — мошенника Крыса Риццо.

Проходя по Гринвич-Виллидж, Джо поймал из ближайшего кафе взгляд больших карих глаз. Увидев Джо, Крыс зажмурился, съежился, явно мечтая сделаться невидимым.

Но Джо, который три недели болтался по улицам, чужой среди чужих, задрожал от волнения, увидев знакомое лицо. Он замер, неожиданно обрадовавшись, что встретил знакомца, и не сразу вспомнил, что Крыс обманул его. Джо вошел в кафе. Когда его рука опустилась на плечо Крыса, тот затрясся и вобрал голову в плечи.

— Не бей убогого, — пропищал он.

— А я и не собираюсь, — зарычал Джо. — Я тебя просто придушу.

Но гнев в голосе был наигранный, радость при виде знакомого лица еще не прошла.

— Сперва выверни карманы. Давай, не задерживай.

Крыс молча повиновался и выложил на стол шестьдесят четыре цента, две целые пластинки жевательной резинки и один огрызок, семь сплющенных окурков, спичечный коробок и какие-то бумажки.

— А может, ты деньги в носках прячешь? — спросил Джо, зная, что Крыс — мужик ушлый.

— Да ни цента, ей-Богу. — Крыс воздел руки и глаза к нему. — Матерью клянусь!

— Ну, если что утаил — не жить тебе на свете. — Джо подвинул содержимое карманов обратно к Крысу. — Забирай свое барахло.

— Джо, возьми шестьдесят четыре цента. Прошу, возьми.

— Тьфу, какие монеты липкие, ты их что, слюнявил, что ли? Я и в руки их не возьму, суй обратно.

Было ясно, что с этого мерзкого крысенка взять нечего — надо было уходить. Но Джо почему-то не торопился. Он мучился: по всему выходило, что перед ним — злейший враг, а мстить совершенно не хотелось. Джо слишком долго был один, и это сказывалось — он испытывал непонятную самому себе радость.

А Крыс все болтал про первую их встречу, все клялся и божился, что он хотел как лучше, в общем, выгораживал себя как мог. Джо перебил его:

— Хочешь бесплатный совет, как прожить подольше? Заткнись про тот вечер.

— Ладно-ладно, — согласился Риццо. — Забудем. Ты где теперь живешь? Все в той же гостинице?

Тут Джо вспомнил то, о чем запрещал себе думать — о чемодане из лошадиной кожи, запертом в гостиничной камере хранения. Джо относился к нему почти как к живому существу, он был оплотом в зыбком мире, окружавшем ковбоя. Джо знал, что ему не суждено снова увидеть свое сокровище, и непонятная радость от встречи с Крысом неожиданно уступила место горечи. Он стиснул зубы, чтобы не выдать своих чувств, и вышел из кафе.

На Девятой улице кто-то его окликнул. Обернувшись, он увидел торопливо ковылявшего Крыса. Его тело при каждом шаге раскачивалось, пребывая в неустойчивом равновесии. Казалось, карлик убегает от риска сломать себе шею. Джо хотелось быть одному, но он знал, что, если зашагает быстрее, Крыс все равно не отстанет. Устраивать гонки у Джо не было ни малейшего желания, поэтому он остановился. Крыс догнал его, и тут Джо заорал: