Вадим Николис - Крест и Роза

Леса, рощи, реки, поля, луга мосты и сёла, оставались позади. День за днём, я становился всё ближе к своей цели. Каждый день с утра до утра, от рассвета и до рассвета, меня сопровождала Венера, дающая ориентир для моего подходящего к концу, долгого пути. И по-моему, видел её только я. Ведь когда я встречал на просеке случайного человека, после мимолётной беседы предлагал посмотреть в небеса, на чудесно сияющее небесное око, то он лишь непонятливо пожимал плечами. Когда мы с ним расходились, я смотрел вверх. В этот момент, Венера играла на моём лице переливающимися лучами света. Я улыбался, как ребёнок, увидевший солнечный зайчик. Ах, кем же я был в начале своего пути? Профанирующим, немного осторожным искателем, что захотел приключений и ушёл в никуда. Моряком, искавшим берега в океане помыслов и догадок, слабо представляющим что нет ни берега, ни океана. Романтиком, что часами мог сидеть в лесу наблюдая как кружатся бабочки, но не понимая суть всего что видел, ища удовлетворения в поверхностной эстетике и игре форм. А сейчас я стал ребёнком! Младенцем, для которого более нет сложностей и полнота моей тоски, более не доставляет мне неудобств. Более того, я стал наслаждаться ей, испытывать от неё удовольствие. Лучи Венеры играли с моей тоской, щекоча ей рёбра. Дёготь стал мёдом, а вода — вином. Ах, эта весна! Ах, эта Венера! Помолодел я и родился заново. Ах, я более не тот, кем был. Роза, что во время моей инициации проросла в глубине меня, более не колола нутро своими шипами, я их не чувствовал. Осталось только божественное благоухание и приятные лепестки.

На одном дыхании и зачастую танцуя, я ещё несколько недель шёл за Венерой, пока на горизонте не появился древний город. В это момент, планета названная именем античной богини, исчезла за облаком и более не появилась.

Я уже думал достать из кармана телефон и сообщить ждавшим меня людям о своём скором прибытии, как вблизи заметил каменную арку — вход ведущий куда-то под землю. С первого взгляда, это было похоже на вход в бомбоубежище. Но подойдя ближе, от моих догадок не осталось и следа. Это не могло быть убежищем, потому что кирпичи, из которых была выложена арка, были намного старше времени изобретения первой авиабомбы. Дверь деревянная, из досок. Она стоит тут с шестидесятых годов. На ней висит ржавый навесной замок. Вход отлично замаскирован всевозможной растительностью. Наверное, если было лето и она вся зацвела, то я не заметил ни дверь, ни кирпичную арку. Убедившись что поблизости нет никого, чьё внимание мог бы привлечь шум, я взломал замок при помощи походного топора.

За дверью меня ждал узкий коридор, из которого доносился сырой запах плесени. Там было очень темно. Я совершенно не представлял, что меня там ожидает и как устроено это подземелье. Поэтому я решил подстраховаться и привязал к проржавевшей дверной петле толстую нить, которая в случае потери ориентации позволит мне вернуться наружу. Вынув из рюкзака фонарь, комплект запасных батареек, я включил его и шагнул в манящую неизвестность. Оказалось, коридор был не длинным, как только я прошёл по нему шагов десять, началась весьма крутая лестница, которая едва не застала меня врасплох. Удержав равновесие, я спустился вниз, оказавшись по колено в зловонной жидкости. У меня возникла мысль, что это канализация, но ввиду того что вода тут была стоячей и не было характерных труб, и им подобных коммуникаций, а также следов периодического труда рабочих, моя догадка не оправдала себя. Скорее всего, это были древние катакомбы, подтопленные водой из рек, ушедших под землю. Таких рек, что когда-то протекали по поверхности, а сейчас ушли под землю, подальше от посторонних взоров достаточно много. В Беларуси, где я жил, самая известная из таких — Немига. В этой смрадной воде и мраке, сквозь который пробивался лишь луч света от фонаря, я около часа бродил по разветвляющимся коридорам. За одним из углов, я увидел яркий белый свет. Завернув за этот угол, я увидел деву неземной красоты. Она была одета в фиолетовое платье, а её длинные янтарные волосы, солнечными лучами рассыпались по плечам. Красота её была неземной. Она смотрела на меня своими белыми глазами, из которых исходили лучи света.

— Приветствую тебя, дитё моё — сказало это божественное создание. Ты наверное удивлён этой встрече, но я знаю именно её ты и искал. Ради неё ты и двинулся в дорогу, хоть подсознательно и не понимал этого, ища мотив своему поступку, то в философском поиске, то в обычном человеческом любопытстве. Но ты прошёл через Бездну, заранее распахнутую перед тобой, познал Жизнь во множестве форм, узнал о трагической судьбе Марса, Атлантиды и соприкоснулся с Врилом и тем стал чист. То что ты сейчас увидишь, будет апогеем всего того, что было открыто тебе ранее. Мы вели тебя, следя за тобой с самого твоего рождения. Дитя моё, я хочу поведать о Священной Империи, образ которой находится в твоём сердце и блеск которого отражается в твой Разум. Этот образ мы дали тебе, в промежутке между твоей прошлой смертью и нынешним рождением. И то что мы стоим сейчас друг напротив друга, не случайно, но задолго предопределено. Предопределено и бесконечно важно, для всей Жизни на планете, в недрах которой мы находимся. Ты принесёшь людям весть про Обновление, расскажешь им, как на Кресте расцветает Роза и как под силой Веры и Желания меняется окружающие материи и энергии. Расскажи им всё что видел и всё что ещё увидишь. Расскажи им про возможности, что скрыты в недрах их сознания, и про тех кто устанавливает в их сознании барьеры, дабы ограничить творящую силу человека. Но главное, скажи им что в каждом человек живёт Бог и каждый из них может достичь состояния Бога.