Юрий Хвалев: Воздушный шар

— Смотри, похож! — гремит бас. — Башка такого же размера. Он!

— Да не он! — шамкает брюзга. — Тот с бородой!

— А-а-а, чёрт! — отпуская Джека, гремит бас.

— Смотри, вон он! — снова шамкает брюзга.

— Гдееее?!

— Да, вон!

Тут же нырок рыбкой в глубину: разлетается брызг рук, качаясь на волнах мимики и жестов, кто-то плывёт по поплавкам голов…

Изрядно помятый с почти открученной головой Джек приполз домой. За столом сидит отец, напротив — незнакомец; разделенные светом свечи они ведут беседу. Джек как мышка затаился в углу, рассматривает незнакомца. Большая голова, орлиный нос, квадратные скулы, волосы, словно из медной проволоки. Что-то не хватает. Джек мысленно лепил бороду. Точно, он. «5 тысяч наличными».

— Рей, я понимаю твои проблемы, — говорит отец. — Но когда ты вернёшь долг?

— Я бы хоть сейчас. Но как? На плечах голова, за которую дают 5 тысяч, а в кармане ноль. Хороша копилка. — Незнакомец щелкает пальцем по лбу. — Но нельзя выудить ни цента. Подожди день, другой, дай хоть осмотреться, я верну.

— Когда? Не знаешь? Как только они поднимут цену до 10 тысяч, я несу твою копилку в полицейский участок. Пойми. Я не могу долго ждать, в стране сумасшедшая инфляция.

В углу пыльно, крохотные смешинки залезают Джеку в нос; нестерпимо щекотно, в глазах зарождаются слёзы.

— Апчхи, — чихает Джек.

— А это ты, недоносок. Иди сюда. — Бранится отец. — Где деньги?

— Сэм, зачем ты так? — Пытается смягчить ситуацию Рей.

— Молчи Рей, не твоё дело, — бормочет Сэм. — Ну!

В тесном чулане, лёжа на подстилке, разложив удобно уставшие части тела, мечтает Джек. Капли дождя монотонно отсчитывает время. Впереди ночь. В светлых мечтах можно прожить счастливую, цельную жизнь. Но голова Джека, словно камень и об неё вдребезги бьётся очередная, не родившаяся мечта. Катятся слёзы, Джек разучился мечтать. Устоявшаяся кубатура комнаты начинает давить на Джека, кто-то уплотнил её своей массой.

— Джек, ты не спишь? — Слышит он шёпот. — Это я — Рей.

— Нет, — шепчет в ответ Джек.

Громадная глыба нависает над ним.

— Джек, когда ты был совсем маленьким, я так любил с тобой играть, ты был такой забавный. Ты не помнишь?

— Нет, — отвечает Джек, — я только помню твою рыжую голову, она сейчас висит по всему городу.

— Да, — отвечает Рей, — её могут скоро у меня забрать. Поэтому у нас очень мало времени.

Рей ложится рядом.

— Когда я сидел за решёткой, — продолжает Рей, — со мной поделились великой мечтой.

— Мечтой?

— Да. За день до казни один человек, который сидел напротив меня рассказал, что на востоке есть страна, где все люди счастливы, они относятся друг к другу как братья и сёстры. Называют себя товарищами. Когда меня посадили на электрический стул и включили рубильник. Я сказал себе: Рей, ты не можешь умереть, потому что с тобой погибнет мечта. Я напряг каждую клеточку своего тела, почувствовал, как во мне зреет энергия, она растёт, делаясь неуправляемой. Ты представляешь, моя энергия оказалась сильнее, чем у них. Послышался взрыв, и на километры в округе исчез ток в проводах. Джек, надо бежать отсюда: на диком западе сам становишься зверем. Бежать туда. Только там ты будешь накормлен, ухожен, будешь учиться, станешь человеком, и тебя примут в пионеры. Но для этого нужно совершить поступок.

— Какой поступок?

— Хороший поступок. Ты должен убить отчима, этого безжалостного скота, который бьёт тебя, унижает…

Джек ощутил ладонью холод отполированной рукоятки пистолета.

— Ты должен это сделать сам, он твой враг, а врага нужно убивать с удовольствием. Стреляй прямо в сердце.

— У него нет сердца, я боюсь промахнуться…

— Тогда в голову. Хотя и там у него пустота… Куда же стрелять?

— В брюхо, там у него постоянно идёт пищеварительный процесс.

— Умница, так и сделай, но не тяни — время в обрез.

— Рей, а как же сестра, она ведь тоже несчастна. Живёт в нелюбви. Фельдшер сказал, что её передний орган совсем вышел из строя, для работы остался только задний проход, рот и уши. А этого мало. Мы возьмём её с собой?

— Джек, как только устроимся, сразу вызовем её к себе. Потом она боится высоты, а мы бежим на восток при помощи воздушного шара.

— Шара?

— Да.

Для многих утро начинается с завтрака, а для Джека как всегда с колких упрёков отца. Один, сидя спиной ко всему миру, отчим, словно животное пожирает еду. Смачно чавкая и раскатывая губы по жирным пальцам, он отрыгивает обратно в мир всю неприязнь, которая годами копилась в его поганой утробе. Сжимая рукоятку пистолета, Джек чувствует силу, она, словно из сообщающегося сосуда вливается в его кожу, в кровь, затем в мозг. Для отчима любое проклятие, брошенное на голову Джека, удовольствие, которое улучшает пищеварение и настроение. Отчим доволен. К тому же в форточку залетают голоса газетчиков. «Цену за голову подняли до 10 тысяч». Отчим открывает створку ещё шире, чтобы лучше слышать. «Цену за голову подняли до 10 тысяч». Он очень доволен.