Алёна Хренкова - Записки Замухрышки (сборник)

Была в этой семье и «младшенькая» – Раечка, любимица бабки Юнихи. Она ее обожала и никак по-другому не называла. Эта Раечка была старше меня на год. С ней я условно дружила, хотя наши отношения были столь многогранны, что одним словом здесь не обойтись.

Кроме нас в этой половине дома также проживали вечно курящие тетя Поля и дядя Вася. Из их комнаты дым от папирос валил, как при пожаре. Это была одинокая престарелая пара, все время угощавшая меня конфетами. Такое отношение ко мне было неслучайным.

Когда я была чуть ли ни в грудном возрасте, мама несла меня на руках мимо их комнаты. Дядя Вася в это время выходил. Удар дверью пришелся, в основном, на мамину руку. В лоб я не получила, но зато систематически получала конфеты как пострадавшая.

Во второй половине дома жила семья Волковых, состоявшая из какой-то серой и замученной жизнью тетки Нюры и троих ее сыновей: отпетых хулиганов – двойняшек Саши и Миши и тихого мальчика моего возраста – Толи, который часами просиживал во дворе за столом, когда не было картежников, и рисовал.

Рядом с этой семьей жила тетя Катя, приходившаяся Раечке крестной. У нее был взрослый сын Колька по кличке Атака, который привез с целины красавицу жену. Выйти замуж он заставил ее, гоняя по полю на тракторе со словами: «Не выйдешь – запашу!». И запахал бы – такой он был отъявленный бандит. Их брак продлился до приезда в Москву. Почти сразу же они развелись.

Кто-то из друзей отца, переезжая в новую квартиру, подарил нам настоящую старинную фисгармонию в очень хорошем состоянии. Отец привез инструмент на машине и пошел искать помощников, чтобы затащить его в дом.

Колька-Атака вертелся во дворе. Не успели снять инструмент с машины, как Атака откинул крышку и, не вынимая папиросы изо рта, начал лихо выводить каким-то воровским голосом: «Белла, белла донна, донна дорогая…», стуча пальцами в татуировке по клавишам. Он был страшно удивлен, когда не вышиб ни одного звука из фисгармонии. Он не знал, что надо нажимать на специальные ножные педали, чтобы подать воздух к трубочкам, отверстия которых открывались клавишами. Но все это и я тоже узнала позже. Фисгармонию поставили к печке.

«Украшением» второй половины дома была семья Балдавешек, состоящая, собственно, из Балды (кличка сестры) и Яхи (полное имя брата – Иохан). Они были поляками и славились тем, что постоянно дрались. При этом Яха умудрялся всегда разбивать о голову своей сестры тонкостенный стакан. Окровавленная Балда с воплями выбегала во двор на потеху картежникам. Тут же вызывалась милиция, Яху забирали.

С головой, замотанной специально предназначенным для этой цели старым халатом, Балда отправлялась (несколько торжественно, как мне тогда казалось) в поликлинику ставить какие-то загадочные «скобки». Затем она возвращалась домой, вызволяла Яху из милиции, опять покупала стаканы из тонкого стекла вместо алюминиевых кружек, стирала свой «головной» халат и дожидалась нового побоища. Этот спектакль происходил чуть ли не каждую неделю.

В своем сарае Балда выращивала свиней. Один поросенок отъелся таким огромным, что она даже боялась к нему заходить. Кормила она свою скотину через маленькое окошко внизу двери, откуда высовывался только огромный пятачок. Свинья обожала есть красные кирпичи. Балда молотком разбивала кирпич на небольшие кусочки и совала в окошко. Свинка грызла их, словно сахар, с таким же звуком, а из ее пасти текли красные, как будто сладкие, слюни. Это было для нас маленьким цирком.

Резать свинью Балда позвала всех мужчин. Даже мой отец зачем-то пошел туда. В подобных делах он не был мастером и крови боялся. Зарезать свинью толком не смогли. Даже с перерезанным горлом, она носилась по двору, орошая все вокруг кровью и распугивая неумелых мужиков.

Чем это все кончилось, я не знаю, но меня потом долго не пускали во двор.

Между двумя и тремя годами я мечтала о домике для кукол. Это сейчас у всех Барби да Синди, а тогда у меня не было почти никаких игрушек. Зато мои мозги работали, как дизайнерское бюро какой-нибудь заграничной игрушечной фирмы. Мысленно я наряжала кукол в роскошные наряды, а свой кукольный дом украшала различной обстановкой. Чего у меня там только не было! Короче, в моей голове было все то, что сейчас есть у моих детей в детской комнате. На мечте меня и поймали.

В три года родители решили отдать меня в детский сад. Мама мне говорила, что все, о чем я мечтаю, есть в детском саду, и во все это добро можно запросто играть. Я поверила и согласилась. Оформили документы. Меня привели в детсад. Оставалось только показаться врачу, и в группу!