Дина Рубина - Теплые штаны для вашей мами (сборник)

Ян Парандовский писал: «Смерть – огромное событие в жизни писателя».

Так что все на свете обоюдоостро.

– Как Вы выходите из состояния отчаяния, стрессов, из тоннеля «Я в кризисе, душа нема… Погашены мои заводы…»?

– Да все тот же старый способ: матушка-работа… Начинаешь, когда «погашены заводы», потом шаг за шагом раскочегариваешь угли, эх, дубинушка, с утра и до вечера… и глядишь – денек на четвертый-пятый «зеленая сама пойдет». Другого рецепта нет, к сожалению.

– «Я поняла, что жизнь кончена, и купила финское платье» – так говорит героиня одного из Ваших рассказов. Как Вы одеваетесь – стихийно или целенаправленно? Долго ли работаете над имиджем, готовясь к публичной встрече с читателями?

– Ну, какой там имидж, бог с вами! Какой имидж может быть у писателя, каждое второе произведение которого написано от первого лица! Писатели вообще совершенно беззащитны. Мы же не вышколенные менеджеры международной фирмы, у нас все кишки наружу. А вы: «имидж»… «готовясь к публичной встрече»…

Одеваюсь? – краем глаза. Буквально: пробегая мимо бутика, магазина, лавки, рыночной забегаловки и выхватив боковым зрением красное, синее, клетчатое – на что душа ляжет, – забегаю, покупаю, выбегаю. У меня на этот процесс выделено терпения полторы минуты. Успею купить за этот срок – удача, не успею – в другой раз. Если потом выясняется, что размер или фасон не подходит, передариваю сестре, подруге, дочери… Если подходит – ношу двадцать лет. Иногда меня одевает моя домработница Лена.

«Что-то вы, Дина, совсем обтрепалися, – говорит она. – Вот принесу вам в другой раз свои брюки, совсем приличные. Я из них выперлась». И приносит. Я облачаюсь в ее брюки и ношу их сто лет с удовольствием.

– Как выглядит домашняя Дина Рубина?

– Ну, это зрелище для домашних…

– Тогда – вопрос к жене художника: нарисуйте, как выглядит женщина-писатель, когда у нее абсолютно все хорошо?

– Это – пожалуйста!

Когда все хорошо – то есть идет работа и всех с утра удалось выгнать из дому по делам-мастерским-работам-учебам, – тогда: быстро сварить кофе, к черту душ-прическу-кремы – жаль утреннего времени. На переодевание времени тоже жаль, потому что работа идет.

Итак:

– Если бы Вам пришлось писать автобиографию, как бы Вы ее назвали?

– «К завтрашнему дню – срочно!»

– Что недавно открыли в себе?

– Все возрастающую любовь к разнообразному комфорту в жизни, в человеческих отношениях, в путешествиях.

– Любите…

– В зависимости от настроения весь мир.

– Ненавидите…

– В зависимости от настроения – весь мир.

– Избегаете…

– Выяснения отношений.

– Какие мужчины Вам нравятся?

– Умные, рисковые и талантливые.

– Самое грустное воспоминание…

– Моя ташкентская юность.

– Самое радостное воспоминание…

– Моя ташкентская юность.

– Хотели бы получить какой-то орден, если да, то какой?

– Да. Орден Подвязки, пожалуйста, – в память о любимом герое детства, мушкетере Атосе.

– Какой самый необычный и удивительный подарок Вы получали в жизни?

– Да вот эту самую Жизнь.

– Какой девиз, цитата, слово отражает Ваше настоящее?

– Все тот же вечный девиз моей жизни: «К завтрашнему дню – срочно!»

– И, наконец: Ваш любимый еврейский анекдот?

– Пожалуй, вот этот:

«По ночному местечку пронесся погром. Наутро Федор проходит мимо скобяной лавки, на дверях которой погромщики распяли его соседа Хаима.

– Хаим, тебе больно? – спрашивает он.

– Нет, – отвечает полуживой Хаим. – Только когда смеюсь».

В книге использованы отрывки из интервью разных лет.

С Диной Рубиной беседовали журналисты и писатели:

Татьяна Бек

Юрий Васильев

Рита Болотская

Алена Бондарева

Леонид Гомберг

Аркадий Драгомощенко

Ника Дуброва