Валерий Рыжков - Он, Она и интернет

– Получается, что мы с тобой давно не видались, у меня произошли важные события, – произнес он тихо, потирая нежные пальцы в мозолях.

У Павла прошел счастливый месяц, который показался бы другому вечностью. Дальше события семейной жизни происходили, как в кино в одном кадре. Они продали квартиру, купили таун-хауз, доремонтировали с финансовыми издержками, и вот вечером, когда вселились в дом дружной семьей, у Павла наступило полное опустошение чувств к Ольге, и на ступенях порога общего дома, они поняли, что они чужие люди. Им никогда не будет тепло и уютно в этом доме. Когда наступила другая жизнь, то Павел понял, что не такого хотел семейного счастья. В этот момент его любовь осталась без крыльев.

Тогда вопрос простой, а что было год назад с ними? Ответ: это был охотничий сезон любви.

– Я посылал в мир любовь, а она надежду, – произнес Павел.

– А вера была? – спросил Андрей.

– Кто о вере думает, когда любит? Любовь мне представлялась фейерверком. Она мне говорила, что наша встреча не случайна и имеет зодиакальную причинно-следственную связь с космосом.

– Мне думалось, что она мечтательница?

– Она мне внушала, что от ее любви у меня вырастут крылья, я почувствую всю невесомость ее любви.

– Глядя на тебя, можно сказать, обратное, будто тебя скалой придавило.

– Я просто стал зрячим, и увидел, что у меня нет любви, не только к ней, её просто нет. Она спокойно приняла мое предложение расстаться и попросила только оставить ей с детьми этот таун-хауз, а мне в замен купить домик в деревне или двушку в панельном доме в Купчино. Я и на это согласился.

– Вы ссорились?

– Что ты! Мы даже словом не упрекнули друг друга. Радуга жизни не для меня. Как и для неё не существовало ни любви, ни вдохновения.

– Если для счастья хватало бы незначительного движения, парения, сколько бы явилось просто счастливых людей.

– Как бабочек и мотыльков в жаркое лето.

– И что поразительно она опять пишет в интернете про любовь, о своих чувствах и ни слова обо мне, как будто меня не было.

Он открыл ее страничку в Интернете и нашел новые слова, которые она почерпнула с другого сайта и разместила у себя: «Любовь – волшебная страна, в ней каждый любящий – волшебник».

– Смотри Павел, тут она опять пишет, что любовь способна растворять обиды, боль и сожаления, с любовью вырастают крылья. Кстати что-то подобное я уже где-то слышал или читал это до боли знакомые слова.

– Да теперь все так говорят, а недолюбленные на это ловятся как птицы в силки.

– Милый, родной, дорогой человек, жду не дождусь нашей встречи с тобой. Может она тебя разыскивает снова по Интернету. – заметил Андрей.

– Нет, теперь пусть она живет без меня, пусть пытают другие свое счастье. Хотя я ничего не вижу в этом плохого, она просто устраивает, как может свою жизнь, и она не врет, это ее образ жизни, мчаться, спешить, торопиться, кто не с ней, того нет в её жизни.

– Значит все таки распадается связь времен и эпох.

– Скука! Одним надоела антикварщина жизни, другим трудится в поту на земле. Только там в космосе легко и просто без земного притяжения.

– Это замечательно, если нет никаких других житейских забот, или семейных обязательств, тогда можно не летать во сне и наяву, но только не в нашем возрасте. Можно отправиться с чемоданом на целину, или на стройку века, которых сейчас и в помине нет. И опять ты вынужден думать о хлебе насущном, где тебе жить и как существовать по-человечески.

Павел опять пустился в размышления, которые еще по прошествии незначительного времени не отпускали его, и он жил переживаниями прошлых дней. Она дала ему краски жизни, которые заполняли пустоту его дней. Но в то же время его личная жизнь была необустроена и неуютна. Когда он был в достатке, то из трех рубашек, он отдавал, которая ему была не нужна, но не последнюю. Теперь для него наступили другие времена.

Теперь его жилище была в стиле винтажа – и кабинетом, и спальней, и гостиной, и на столе и чайник, и самовар, чашки и тарелки из разных сервизов. В одной комнате вещи принадлежали разным эпохам, и все предметы обихода уживались как в антикварной лавке.

Андрей учтиво слушал монолог Павла: «Когда я понял, что ее привязанность, которую расценивал как любовь, то это была ее тоска. И моя любовь погасила ее боль. Я ею восхищался, как взрослый ребенок, не имеющего в это время к себе внимания, заботы, нежности, и отсюда у меня к ней была жгучая страсть и увлечение. Это было страдание по юности. И эти мгновения года совместной жизни выжгли во мне все мои заблуждения в призрачное семейное счастье. Но я честно заплатил сполна за свои пристрастия.