Васко Пратолини - Повесть о бедных влюбленных

— Сам виноват! Ты ведь собирался умереть, если мой отец не даст согласия.

— Ах, как ты изменилась! — Что?

— Поцелуй меня!

— Послушай, Марио, ты вот теперь познакомился с Миленой, что ты о ней думаешь? — спросила Бьянка.

— Я ее представлял себе совсем не такой. Она не похожа на флорентинку. И уж совсем не похожа на женщину с виа дель Корно.

— Что-то я тебя не пойму. Впрочем, она действительно не из Флоренции. Она родилась в Милане, но на нашей улице живет с пеленок. Ее отец был судейским чиновником, и его перевели сюда. Потом он погиб на войне. Значит, она тебе нравится?…

— Ревнивица.

— Выдумаешь тоже!

— Перестань ребячиться! Ты чуть ли не силой затащила меня в больницу, чтобы познакомить с Альфредо и Миленой. А теперь допытываешься, нравится ли мне Милена. Я, видно, должен был ответить: «Нет, не нравится» — и добавить, что она косоглазая и хромая. Ну как вот: она косоглазая и хромая, и у нее растет борода. Теперь ты довольна?

— Милена — моя подруга!

— Неужели?

— Почему ты сердишься? Даже поцеловать меня не хочешь!

— Ты слышал про Бьянку? У нее тоже появился дружок. Милена говорит, что красивый парень.

— Чем он занимается? — спрашивает Бруно.

— Работает в типографии на Пино! И потом…

— Почему ты все время говоришь о других? Неужели тебе не надоело слушать, как кумушки, стоя у окна, целый день судачат о соседях?

— Когда мы вместе, ты ужасно нервный!

— Просто я хотел бы, чтобы мы немножко больше говорили о нас самих. Ну вот скажи, когда мы все-таки поженимся — в декабре или весной?

— Разве уже не решено, что в апреле?

— Решено. Но ты ведь можешь опять отложить!

— Ну зачем ты так говоришь?

— Потому что я тебя люблю.

— А я, думаешь, не люблю тебя?

Бьянка сказала:

— Я хотела кое-что рассказать тебе, но теперь не скажу.

— Когда же наступит такой вечер, любовь моя, что ты не будешь дразнить меня какой-нибудь новостью, которую тебе самой до смерти хочется мне рассказать?

— Такой вечер как раз сегодня.

— Глупая! Я хотел сделать тебе комплимент.

— Конечно! Так говорят с маленькой девочкой-несмышленышем: «Вынь, детка, пальчик изо рта!».

— Ты видела когда-нибудь в театре пьесу Альфьери «Наказание сумасбродов»?

— Нет. Но я сию же минуту побегу смотреть. Прощай.

— Иди сюда. И перестань сердиться.

— Ты никогда не говоришь со мной серьезно!… Так что же происходит в «Наказании сумасбродов»?

— Об этом я обязательно расскажу тебе, но только в другой раз!… Ну, а что ты мне хотела сказать?

— Я вот о чем думала. Ты совсем один на белом свете, и никто о тебе не заботится… Перестань, глупый! Ты же знаешь, что сейчас мы не можем пожениться!… Слушай хорошенько. Помнишь, я тебе говорила о Маргарите, жене кузнеца? Так вот, у нее наверху есть маленькая пустая комната. Там она держит картофель и всякие другие продукты, которые ей присылают родные из деревни. Она могла бы без особого ущерба освободить ее. Комнатка маленькая, но очень славная, ее можно обставить за гроши. Там тебе будет хорошо: Ты не будешь тратиться на наем квартиры, потому что Маргарита отдает этот уголок тебе бесплатно. Я часто прихожу к ней и, значит, смогу постирать и погладить тебе белье… Маргарита постарается уговорить мужа. Коррадо — душа человек!

— Ну, теперь уж ты не спасешься от поцелуя. Но кто он такой, ваш Коррадо? Это тот, кого прозвали Мачисте? Как подумаю, что иуду жить у Мачисте, даже дрожь пробирает.

— Как, по-твоему, Отелло и Аурора вернутся? — спросила Клара.

— Если они не вернутся, квестура сама их разыщет. Если только они не… Ведь они оба такие сумасшедшие!

— Господи! Только бы они не покончили с собой! Этой ночью я проснулась и сейчас же вспомнила об Ауроре. Не могу себе представить, что мы были подругами. Аурора кажется мне уже пожилой женщиной. А ведь она всего на три года старше меня. Как она могла бросить ребенка?

— Эта Аурора была, кажется, твоей подругой? — допытывается Марио.

— Да, — отвечает Бьянка. — Пожалуйста, не думай об Ауроре слишком плохо. Неверно о ней написали в газете. Что ни говори, у нее хватило смелости ради любви оставить все, даже ребенка.

— Не волнуйся так. Потом тебе опять станет нехорошо!

— Подумать только… Через два часа я узнаю, согласился ли Мачисте. Как было бы хорошо переговариваться через окно.

И вот наступило четвертое августа. Ночь еще не кончилась, а из дома Нези уже донеслось «ку-ка-ре-ку», торжественное и звонкое, как пение рожка. Немного спустя рассвет окрасил в розовый цвет крыши домов. Часы на Палаццо Веккьо пробили шесть, первый трамвай с грохотом выехал на виа деи Леони, направляясь к конечной остановке в Грассина или Антелла.