Эрик Делайе - Переплётчик

Правда, эта теория нисколько не объясняла скрытности заказчика: если смерть девушки была засвидетельствована эскулапами как естественная, то участок её кожи, достаточный для изготовления переплёта, нетрудно получить легальным путём. Церковь ничего не имела против подобного использования останков покойного — особенно если Церкви хорошо приплачивали. Может быть, девушку убили? Может быть, её естественный конец каким-либо образом приблизили?

Шарль принялся изучать кожу. Ровные, гладкие участки. Вот этот, видимо, со спины. Этот, судя по наличию круглого дефекта, с живота (дефект, соответственно, это пупок). Третий и четвёртый участки, видимо, сняты с бёдер или с ляжек.

В этот момент теория Шарля начала постепенно рассыпаться. Судя по количеству участков, с девушки сняли всю кожу, вообще всю — а такого церковь не позволит. Единственным способом скрыть подобное кощунство являются тайные похороны, поскольку первый же священник, увидевший столь чудовищно изуродованный труп, сообщит о надругательстве над телом вышестоящим органам — а там недалеко и до подозрений в колдовстве.

Следующим артефактом был скальп. Шарль снимал скальпы и сам, когда занимался сравнением кожи с разных частей человеческого тела. Он пришёл к выводу, что кожа под волосами значительно более хрупкая, тонкая и не слишком пригодна для обработки, после чего отказался от работы с ней. По крайней мере, для переплётов гораздо более подходили участки с живота или спины. Но теперь он видел аккуратно снятый скальп, очищенный, подсушенный и вытравленный в растворе. Волос на нём не было, но Шарль, имея определённый опыт, ни за что не перепутал бы кожу головы с какой-либо другой.

Теория Шарля начала не просто рассыпаться, а деформироваться, обретая новые стороны и краски. Снятие всей кожи с тела, да ещё и столь качественная её обработка, требует, во-первых, предварительного замысла, а во-вторых, мгновенной посмертной работы мастера. Если бы девушка умерла, а кожевенник взялся бы за неё на второй день, едва ли получилось бы спасти такие обширные пласты материала. По всем качествам кожи выходило, что свежевать тело начали практически сразу после смерти, не прошло и нескольких минут. Мастер, по сути, дежурил у постели умирающей, чтобы сразу наброситься на неё с ножом для снятия шкур. Знала ли она о своей посмертной судьбе? Вот этого Шарль угадать не мог. Он допускал даже возможность, что создание книжного переплёта из её кожи было одобрено самой мадемуазель Атенаис. Возможно, она попросила об этом своего отца (мужа, любовника), чтобы сохранить память о себе.

В любом случае все версии Шарля были шиты белыми нитками. Вводных явно не хватало для создания стройной теории, да и молодой человек был не слишком силён в логических конструкциях. Каждому своё: Шарль мог сделать переплёт великолепного качества, проявив чудеса воображения и продемонстрировав высочайший уровень мастерства. Но порой даже объяснить, почему та или иная деталь должна располагаться на том или ином месте, он не мог — не хватало слов. Впрочем, заказчики всё понимали и без объяснений. Шарль умел рассказывать без использования речи.

В пакете была вся кожа, которую только можно снять с человека. Не все детали были применимы, но, похоже, заказчик просто решил дать переплётчику карт-бланш, позволить пользоваться любыми элементами для создания шедевра. Шарль не чувствовал необходимости в подобных излишествах. Ему хватило бы кожи со спины и живота, да даже бедра вполне хватило бы! Впрочем, запас карман не тянет, как говаривал иногда старый Жан де Грези.

Шарль изучал участки кожи медленно, раскладывая их по группам в зависимости от размеров и качества. Он понимал, почему его предшественник разделил кожу на достаточно мелкие участки, а не представил её целиком. Сложно сказать, каким образом он её снимал, но участки явно были подготовлены для изготовления из них каких-либо изделий, в частности переплётов. В работе Шарля с человеческой кожей самым скучным и долгим процессом было именно свежевание и приведение кожи в должное для последующей обработки состояние. Теперь же у него имелось не гольё, а подготовленный материал, работая с которым, можно было чувствовать себя художником, а не мясником.

Шарль провёл рукой по одному из участков кожи — самому крупному, со спины. Такого хватило бы не на один переплёт. Присмотрелся к нему. Расположение родинок показалось переплётчику знакомым. Он соединил пальцем самую большую родинку с другой, поменьше, потом ещё и ещё, и вдруг понял, что портрет девушки скорее всего придётся поместить на внутреннюю сторону передней доски, потому что солнцу на обратной стороне книги должна быть противопоставлена ночь.