Владимир Лорченков - Воды любви (сборник)

– Аж двое детей, – сказал он.

– Но они со мной не живут, – сказал он.

– Мать забрала, – сказал он.

– Так что валяйте, – сказал он.

– Зачтите мне что-то из «дети непочтительны», «когда восстановятся семьи» и «отчего рушатся браки», – сказал он.

– Хотя, мать вашу, я и без вас могу об этом столько порассказать, – сказал он.

– Можно сказать, я самый большой специалист насчет причин распада брака и всякого такого, – сказал он.

– А можно… – сказала женщина с черными волосами.

– Конечно, и брошюры можно, – сказал он.

– Да нет, я имею в виду, можно и нам, – сказала она.

– По капелюшечке? – сказала она.

– Это как, – сказал он.

Поймал себя на том, что все время пытается натянуть халат на ноги, хотя он и так прикрывал колени. Но это было движение сродни тому, которым стираешь пьяную ухмылку с лица. Ее, может, и нет, а ты все равно стираешь. Потому что пьяный. Так что он оставил в покое халат и ноги, и уставился вопросительно на троицу.

– Ну, – сказал мужчина.

– Мы вовсе не сектанты какие, как про нас все думают, – сказал он.

– Мы и выпить чуть-чуть можем… в меру, все в меру, – сказал он смущенно под одобрительными взглядами своих женщин.

– И потанцевать… – сказал он.

– Просто мы напоминаем людям, что они забыли радость, – сказал он.

– Радость общения, радость простой пищи, радость стаканчика, но не больше! Вина, – сказал он.

– Излишества, вот враг, вот что лишило нас вкуса к жизни, – сказал он.

Улыбнулся.

Протянул свою чашку.

* * *

После того, как они распили бутылку, пришлось лезть в шкаф за ракией. Это еще оставалось после поездки в Болгарию, куда он отправился, чтобы полежать недельку-другую на пляже, отдохнуть, успокоиться, обдумать все, как следует. Конечно, все это оказалось полной чушью. Он просто жрал спиртное всю эту неделю в номере, и слушал «Битлз» на ноут-буке, и думал, как бы это взбесило его жену. Та была очень красивой, одевалась всегда соответственно времени, и старше мужа – бывшего мужа – на пару лет. Но шла в ногу со временем, слушала то Adele то Lana del Ray – смотря кто входил в моду – и ненавидела эту его любовь к прошлому. Прошлому? Да он просто скучал по детству. По безмятежной, беспримесной радости бытия. А до моря он доползал лишь, чтобы упасть в воду и слегка протрезветь перед завтраком. Завтрак, это святое. Он дает силы пить весь день. Весь Божий день, как правильно говорят эти ребята. Они, кстати, оказались славными.

– Вот ты думаешь, – жаловалась Блондинка, у которой оказались не только светлые волосы, но и вполне себе человеческое имя, только он его не запомнил, хотя и просил уже повторить раз пять, – нам приятно?

– Смотрят, как на уродов, и то издали, а вблизи в лицо вообще не смотрят, избегают касаться, как прокаженных каких-то, – говорила она.

– Все думают, что их сагитируют, загипнотизируют, и заставят платить десятину церкви, – говорила она.

– А у нас никаких финансовых взносов, мы просто ходим и напоминаем людям о том, – говорила она.

– О чем же, – спросил писатель, открывая ракию.

– О том, что жить можно в радости, – сказала она.

– Ой, нет, ну ладно, совсем чуть-чуть, – сказала она.

Писатель плеснул ей. И Брюнетку. И спутнику их, который оказался вполне себе компанейским мужиком, и даже не грузил своим Богом. Потому что, как он объяснил, их сек… организация стоит на твердой позиции: Бог един, но он у каждого разный, так что и не стоит пытаться разубедить человека в чем-либо.

– Радость от жизни, – сказал он, подняв стаканчик.

– Вот и все, что мы хотим напомнить людям, – сказал он.

– Живите в радости, ведь мир не создан для скорби и страданий, – сказал он, как будто обращался к кому-то на улице.

– Людям просто везде мерещится двойное дно, – сказал он.

– Подвох, ловушка, капкан, – сказал он.

– А мы просто хотим напомнить им о смысле жизни, – сказал он.

– Мы рождены быть счастливы, – сказал он.

– Но настоящую радость дает умеренность, – сказал он.

– Ребенок, обожравшийся тортами, не понимает, что такое радость вкуса, – сказал он.

– Ему с каждым разом надо все больше крема, все больше жира, все больше сахара, – сказал он.

– А ведь простой леденец может быть настоящим праздником, – сказал он.

– Не будем про детей, – сказал писатель.

Брюнетка – ну, на то она и старше, – понимающе положила свою руку на его. Он вдруг понял, что у нее тонкие, длинные пальцы, и ногти она не грызет. И это в Молдавии. Поразительно! Проповедник сказал: