Ирэн Роздобудько - Одолеть темноту

– Ну, это почти одно и то же! – рассмеялся Никита. – Тайные желания мужчин всегда связаны с женщинами! Я принимаю ваше предложение! За сокровенные желания!

Зазвенели бокалы, и снова наступила пауза.

Марту неожиданно охватил стыд – зачем она напросилась на эту встречу? Да, Дмитрий слишком деликатный и не мог ей отказать, но на будущее надо предупредить его, чтобы он говорил ей так, как есть, а не шел на поводу ее желаний.

Было очевидно: мужчины собрались поговорить о делах, а она здесь лишняя. Разве что послужит украшением стола.

Марта покраснела и растерялась: любая другая женщина «их круга», которая знает правила этикета и понимает полутона, ни за что не пришла бы сюда, а тем более – не вырядилась бы, как на праздник. Она не знала, как можно исправить ситуацию. Может, придумать какое-то срочное дело и уйти? Но Дмитрий не поймет и обидится – она так старательно сюда собиралась. Ну почему она не поняла его намек на то, что ей будет скучно? Вероятно, он хотел этим сказать, что разговоры пойдут о делах.

– Что-то не так? – тихо сказал Дмитрий.

– Все в порядке, – шепотом ответила она. – Извини, я понимаю, что испортила вам деловую встречу…

Дмитрий снова ласково коснулся ее колена, мол, все хорошо, не расстраивайся.

Марта вздохнула и решила набраться терпения.

Вероятно, мужчины тоже чувствовали неловкость. Чтобы прервать паузу, Марта, кляня себя за глупость, все же вежливо спросила, в какой сфере они работают. Слушая вполуха Никиту, который начал пространно вещать о «человеческом ресурсе», Марта мучительно думала, о чем бы она могла говорить дальше – о погоде, кино, музыке?

Ох, зачем, зачем она сюда пришла?

Дмитрий сразу почувствовал ее настроение и отказался заказывать «горячее».

– Мы скоро должны уходить… – сказал он.

– Хорошо, главное мы увидели, – сказал Александр и добавил, глядя на Марту: – Очаровательная женщина! Когда я вижу таких женщин, мне хочется, чтобы они жили только во дворцах, а не ходили по нашим бандитским улицам. Держитесь за этого болвана, – потрепал он по плечу Дмитрия. – Он надежный.

– Я знаю… – с гордостью сказала Марта.

– «Надежный»… – пробормотал Никита, наливая себе уже четвертую рюмку. – Будем надеяться…

– Оставь! – прервал его Александр. – Все будет хорошо, правда? – снова обратился он к Марте, и она уверенно кивнула:

– Конечно.

– «Конечно»… – эхом отозвался Никита.

Марта разозлилась: он, наверное, издевался.

Она вздохнула с облегчением, когда подошел официант со второй сменой блюд, и это позволило Дмитрию подняться. Он протянул руку Марте:

– Нам пора…

– О’кей! – кивнул Александр.

– В твоем распоряжении неделя, – буркнул Никита и, обращаясь к Марте, поклонился с деланой вежливостью: – Извините, дорогая, дела не терпят!

Когда они возвращались, Марта уже не чувствовала себя герцогиней. Наоборот – она чувствовала себя дурой, испортившей мужчинам беседу, к которой она не имела никакого отношения.

– Они мне не понравились, – сказала она Дмитрию. – Они вели себя с тобой как-то… свысока.

Он тяжело вздохнул:

– Пока что иначе быть не может: я им должен…

– За что? Много? – заволновалась Марта. – Может, я чем-то помогу?

– Не переживай, родная, – снова вздохнул он. – Я скоро все улажу. И… – нежно обнял он ее, – разумеется, без твоей помощи не обойдется!

Он улыбнулся и коснулся пальцем кончика ее носа, будто она была маленькой девочкой.

В такси Марта нежно потерлась щекой о его плечо и прошептала:

– Я дура… Я многого не понимаю – всегда все говори мне прямо. Я бы ни за что туда не пошла. Извини…

– Все нормально, – сказал он, заводя руку за ее талию. – Ты просто увидела, что в этой стороне моей жизни нет ничего интересного. А ты – мое все…

…Она лежала на спине и смотрела на потолок, на синие тени, отражавшиеся на нем. Это были тени деревьев, обступивших окно. От ветра, который поднялся на улице, деревья раскачивались, а их тени на стене сплетались в узоры. Шорох, доносившийся через открытую форточку, напоминал шелест волн.

Рядом тихо дышал Дмитрий.

Марте казалось, что они лежат в лодке посреди моря – одни в целом мире. А волны несут их к золотому берегу, к другой жизни, в которой не будет места рутине, отчаянию и неосуществленным мечтам.

Она теперь редко могла заснуть сразу – думала, думала, удивляясь тому, как изменилась ее жизнь. Всего за две недели она превратилась в сказку – ту, о которой мечтала в детстве по ночам, прислушиваясь, как ожесточенно ругаются родители, как плачет мать и проклинает не только отца, а вместе с ним и всю семью, которая «выпила из нее все соки».