Василий Аксенов - Одно сплошное Карузо (сборник)

А Китай?! Вот центр средневекового смрада национализма! Мао с его безумной идеей «желтого коммунизма» развратил великую революционную страну…

Подавив желание проглотить таблетку, я догнал Анатолия и взял его за плечо.

– Слушай, Толя, не кажется ли тебе, что все разговоры о нашем ревизионизме в устах маоистов только дымовая завеса. Понимаешь ли, главное для них – государственные, шовинистические, чисто агрессивные притязания, а идеология – сущая чушь…

Из леса с криком выскочил Ванюшка и устремился к нам. Толя молчал, странно улыбаясь, покачиваясь, будто не в себе. Неужели на него так подействовали воспоминания, связанные с этими местами? Вот вам и железный супермен, герой науки, литературы, космоса и эстрады!

– Что ты думаешь об этом? – тряхнул я его.

– Великий Олень не такой дурак, – последовал ответ.

Я не успел ничего сообразить, как раздался оглушительный визг внука. Он ринулся в лес, и Анатолий почему-то побежал за ним. Я тоже побежал.

Мальчик скрылся в лесу, и Анатолий перешел на шаг. Я сравнялся с ним и попросил закурить. Он протянул мне французскую сигарету «Гитана», по крепости не уступающую нашей махре. Очень удивили меня эти сигареты, когда я с ними познакомился. Мне почему-то казалось, что французы курят что-то эфемерно-воздушное, парфюмерное. Куря свирепую «Гитану», я лишний раз почувствовал уважение к французской нации. Впрочем, как и к любой другой.

По дороге к озеру я делился с сыном своими мыслями о национализме, об опасности национальной вражды, но он отвечал односложно и невпопад, и это меня очень коробило и огорчало. Да, он сильно изменился со своего последнего приезда год назад. Что с ним происходит? Что его волнует? В чужую душу не влезешь, даже если это душа твоего сына, тем более сына, которого ты впервые увидел здоровенным баскетболистом с цифрой «7» на груди. Но ведь есть же политика, мировая политика, черт возьми!

Мы вышли к озеру. Я снова взял Толю за руку и спросил с фальшивой игривостью и лукавством:

– А ну-ка, старичина-простофиля, что ты скажешь об отношениях Индонезии и Малайзии, а?

Он повернулся ко мне как человек, захваченный врасплох, и улыбнулся очень странной… – уж не беззащитной ли? – улыбкой.

– Понимаешь ли, – забормотал я, – равновесие в этом районе представляется мне мнимым. Можно ли говорить о спокойствии, когда накопилось столько…

– Взаимных болей, бед и обид, – неожиданно сказал Толя.

– Правильно! – воскликнул я. – Видишь, ты все-таки можешь иногда трезво оценить обстановку.

Он почему-то смущенно хихикнул.

Мы разделись, побоксировали и подошли к воде.

На противоположном берегу шумела зона отдыха Фрунзенского района. Приятно было слышать счастливый смех и эстрадную музыку.

Нда-с, если мои предположения подтвердятся и в Лебяжьем озере действительно будет найден минеральный состав, зону отдыха придется перенести отсюда в другое место. Впрочем, в окрестностях нашего города еще достаточно живописных мест. Город растет непомерно – за последнее десятилетие население увеличилось на четверть миллиона душ, но вокруг пока еще сохранилось милое приволье, прохладные леса, светлые озера и косогоры.

Неужели когда-нибудь в недалеком будущем все это будет прорезано и сжато бесконечно пересекающимися развязками автотрасс и индустрия влезет в поле зрения любого глаза?

Недавно в журнале «За рубежом» я читал статью известного футуролога, персоны знающей и мрачной. Спокойно, даже с легкой усмешкой, он повествует о том, как переполнятся наши города и загрязнятся водоемы, как обезумевшая от голода одна половина человечества ринется на обожравшуюся другую, туда, в закатные дали, где высятся зловонные пирамиды отбросов, где бушуют вырвавшиеся из-под контроля инфекции…

Все время, пока мы купались, я думал об опасности демографического взрыва. Что ж, иногда нужно пугать людей так, как это делает почтенный зарубежный футуролог, нужно иногда встряхивать их и показывать не столь близкую опасность. Да, мы должны смело взглянуть правде в глаза: близится демографический взрыв и вместе с ним близится опасность голода и распада. Неистовость научно-технической революции соседствует с тупостью отдельных горе-политиков, которые не видят дальше, чем на год вперед. Таких надо гнать! Политик должен видеть вперед на сто лет, по меньшей мере! Нет ничего преступнее сейчас, чем фраза «после нас хоть потоп». Нас может спасти и спасет одна великая вещь, и имя ей – интернационализм, почтенный господин футуролог… выбирайте адресата для своих мрачных прогнозов, адресуйтесь к тем горе-политикам, которые, как слепые…