Лора Мориарти - Компаньонка

– Ну и почему она себя позорит?

– Да потому, что так себя ведет. Еще в школе говорили, что она дикая, но…

– Что «но»?

– Ничего.

Кора скрестила руки. Осторожный какой – боится, как бы у матери уши не завяли. Несмотря на ее хлопоты в Добром доме, дети до сих пор частенько путали ее с королевой Викторией.

– А все-таки – что конкретно?

– Ладно. Она… бегала за ним, мягко говоря. За юнцом за этим. И не вынесла, когда он ей отказал. Может, это он сам слухи распускает, но приятель мой говорит, что внешность у нее уже не та, от красоты ничего не осталось. Она пьет, по лицу заметно. Говорят, ее арестовывали за пьянство, – Эрл скорчил рожу, – и за незаконное сожительство.

Кора посмотрела на крыльцо: там валялись грязные башмаки Йозефа. До сих пор арестовывают за «жизнь во грехе», за ту жизнь, которую ведут они сами в этом доме. Только Луиза свой образ жизни не скрывала, не маскировала ложью.

– Она еще с ним?

– С кем?

– С тем человеком, с которым жила?

Эрл глянул на нее, как на безнадежную тупицу.

– Мама. Вряд ли. Непохоже на великую любовь. Насколько я понял, о свадьбе там речь не идет.

– Где она живет?

– У родителей. У нее денег нет. – Эрл с недоумением воззрился на мать. – Вот теперь ты в ужасе. А я думал, тебя больше заденет ее поведение.

Кора нахмурилась. Трудно представить, как Луиза и Майра уживаются под одной крышей, особенно теперь, когда обе у разбитого корыта. Не исключено, конечно, что в Майре проснулась жалость. Но, насколько понимала Кора, Майра никогда не любила Луизу как дочь да и вообще – как отдельного человека. Если и любила, то как вторую себя, свое продолжение, которое должно безукоризненно воплотить ее собственную мечту. Но Луиза предала ее, как она, Майра, предала в молодости саму себя.

Эрл тихонько толкнул Кору в бок:

– Ты не слишком-то жалей Луизу. По слухам, ей нравится такая жизнь. Она не работает. Приятель сказал, только и скачет ночами напролет с этим Дэнни Эйк маном. Неплохая парочка, что и говорить.

– Это ее… тот человек, с которым она жила?

Эрл улыбнулся:

– Да нет, мам. Ты что, Дэнни Эйкмана не помнишь? Из клуба? Самый известный в Уичите… – Эрл как-то странно пошевелил пальцами.

Кора смущенно покачала головой.

– Он голубец. – Эрл чуть покраснел. – Один из этих. Из педов. – Эрл сердито поднял глаза. – Ну мама. Он предпочитает мужчин. А не женщин.

– А, – сказала Кора.

И смотрит на нее, как на тупицу. Совсем не в курсе. Про родного папу. Иногда Кора думала: может, мальчики что-нибудь подозревают или знают. Но нет, Эрл не знает ровным счетом ничего. Вероятно, Говард тоже.

– Прости, мам, я не хотел так грубо.

Кора нетерпеливо покачала головой:

– Ты точно знаешь, что он такой? Это все знают?

Она часто прикидывала, что люди подумали бы про Алана и Реймонда, если б знали. Может, даже в Уичите времена меняются и молодежь смотрит на вещи иначе. Вот этот Дэнни: его оскорбляют, но все знают, что он такой, и явно как-то с этим мирятся. Что само по себе удивительно.

– Ну, я со свечкой не стоял. Но я точно знаю – его однажды арестовали за то, что гулял по Даглас-авеню в женской одежде.

Кора вытаращила глаза:

– Что, так прямо в платье?

– Не в платье, а в рубашке в цветочек.

– И за это его арестовали?

– В общем, да. Ясно же, что за тип. Вот и берут, как только повод появляется.

Коре пришлось отвернуться. Эрл ухмылялся, а она не могла скрыть ужаса. Алан никогда в жизни не надел бы рубашку в цветочек, но очевидно: если их с Реймондом поймают, даже сейчас, они дорого заплатят. Хотелось верить, что даже тогда Говард и Эрл не отвернулись бы от отца. Но их душам пришлось бы проделать огромную работу. Кора лишь надеялась, что Алан никогда не слышал, как его дети шутят про педов и голубцов. А если и слышал, то сносил молча.

И сегодня сказал сыну: иди на войну, я уважаю твое решение.

Эрл повернулся к матери. Он снова был серьезен и больше не пытался ее отвлечь.

– Знаю, тебе не нравится мое решение, – он снова взял ее за руку. – Ты беспокоишься, и ничего тут не поделаешь. Но я должен пойти. Я чувствую ответственность, вы же с папой сами так меня воспитали. Мне очень важно знать, что и ты меня понимаешь. Папа уже поддержал меня, и Бет, и ребята. Но я хочу, чтобы и ты тоже. – Он улыбнулся уголком рта. – Может, это пафосно, но мне нужно твое благословение.

Кора кивнула. Сначала смогла только кивнуть. Она все равно думала, что ему необязательно ехать. Ведь он отец, муж; он ее сын. Но Кора сумела понять то, что Алан понял сразу: есть кое-что поважнее. Она сжала руку Эрла и только тогда смогла заговорить: