Лора Мориарти - Компаньонка

Вокзал Юнион-стейшн был, наверное, самым изысканным зданием Уичиты. Еще сравнительно новый – построили за несколько лет до войны. Портал с гранитными колоннами и двадцатифутовыми стрельчатыми окнами. Внутри – роскошный зал, и этим ярким июльским утром мраморный пол исполосовали солнечные лучи. Люди с билетами и чемоданами деловито сновали из тени в свет. Под сводами гулко звучали шаги и разговоры. Кора, Алан и Леонард Брукс сидели на деревянной скамье у стены. Скамья была жесткая, с высокой спинкой, как в церкви, так что Кора сидела очень прямо, иногда бросая взгляды на большие стенные часы. Луиза ушла в уборную минут двадцать назад.

– У вас поезд Санта-Фе – Чикаго. – Алан смотрел в Корин билет. – На пересадку два часа. Это уйма времени. Но поезд лучше найти сразу, – он выразительно глянул на Кору и утер лоб носовым платком. – В Чикаго на вокзале такие толпы.

Кора кивнула, стиснув на коленях руки в перчатках. Она впервые приехала в Уичиту в семнадцать, буквально прямо с фермы. Поезд остановился на старом вокзале, который был куда меньше нового и не производил такого впечатления. И все же ее взбудоражила и растревожила толпа, и движение, и все эти модные женщины в корсетах, юбках с ремнями и английских блузах с высокими воротниками. Коре Уичита и сейчас казалась большой. Алан здесь вырос, толпа и суматоха были ему не в диковину, а кроме того, он ездил по всей стране на адвокатские конференции. И вот Алан – Алан! – говорит, что чикагский вокзал многолюден, а ведь ей завтра утром придется за два часа пересесть там на поезд до другого, огромного города, и все это – с юной спутницей на буксире.

– Если, конечно, вы прибудете вовремя. – Леонард Брукс откинулся на спинку скамьи и вынул из жилетного кармана часы, словно те, на стене, были ему не указ. – Забастовка может продлиться все лето. Пора принимать суровые меры.

Леонард был невысок, но плотен. Глаза – скорее черные, чем карие, волосы темны, как у Луизы и Майры. И тоже казалось, будто он как минимум среднего роста. Нос у него был длинный и острый, а еще Леонард имел привычку смотреть в никуда, что должно было означать глубокую задумчивость. Алан говорил, что Леонарда Брукса, весьма вероятно, назначат судьей и что у него блестящий ум. Кора заметила, что Леонард одержим работой. Он нес по вокзалу два чемодана, Луиза шагала рядом, а Леонард все порывался затеять с Аланом разговор о новых нормативах по налогам на собственность. Лишь когда Алан многозначительно кашлянул и стал смотреть на Кору, мистер Брукс вспомнил, что в данный момент она тут важнее. Тогда он наконец сподобился любезно ее поблагодарить, но тут же свернул на забастовку железнодорожников, и его явно не волновало, что дочь (которая, кстати, ушла в туалет полчаса назад) впервые надолго уезжает из дома.

– Занятное противоречие, – заметил он Алану. – Рабочие имеют право бастовать, а пассажиры имеют право на соблюдение расписания.

– Пойду поищу Луизу, – сказала Кора как можно непринужденнее.

Только бы Леонард не обнаружил, что девочка успела потеряться еще до отъезда. Но Кора давно волновалась, а предлога пойти за Луизой выдумать не могла. Кора сама только что побывала в этой самой уборной. Теперь, стуча невысокими каблучками по мраморному полу вокзала, Кора догадалась: Луиза задержалась нарочно, ей не хочется слушать их болтовню.

Подозрение обратилось в уверенность, когда Кора завернула за угол, где сидел чистильщик обуви, и увидела Луизу. Прислонившись к стене, девочка пила кока-колу прямо из бутылки, а рядом стоял парень в щеголеватом пиджаке и плоской шляпе. Одной рукой парень опирался на стену, чтоб удобнее было смотреть на Луизу; то, что он видел, ему явно нравилось.

– Луиза. Вот ты где.

Оба выпрямились. Луиза выпустила соломинку изо рта. Кора заметила, что парень на самом деле не парень, а мужчина лет двадцати пяти, не меньше, со светлой щетиной на подбородке. При виде Коры в его светлых глазах отразилось крайнее разочарование.

Кора глянула на Луизу:

– Я думала, ты потерялась, – и тут же пожалела о явной своей лжи.

Луиза кивнула. Не взглянув на мужчину, она подошла к Коре. Луиза была в кремовом платье до икр с круглым отложным воротничком, без шляпки и на таких высоких каблуках, что они с Корой стали одного роста. На губах улыбка, но темные глаза смотрят испытующе: что у тебя на уме? Она как будто спрашивала: будешь все усложнять? с самого начала? не лучше ли нам поладить?