Мелисса П.: Сто прикосновений (Дневник Мелиссы)

Поздоровавшись по домофону, я тут же увидела его обнаженный торс в окне. Он поднял жалюзи и с суровым лицом произнес:

– Еще без пяти, подожди там внизу, я тебя позову ровно в девять.

Тогда я рассмеялась, но сейчас, вспоминая все это, понимаю, что именно так он мне давал знать, кто устанавливает правила и кто их должен выполнять.

Он вышел на балкон и сказал:

– Можешь войти.

На лестнице я почувствовала запах кошачьей мочи и увядших цветов, я услышала, как открывается дверь, и тогда я стала перепрыгивать через две ступеньки, потому что не хотела ни на миг опоздать. Он оставил дверь открытой, я вошла и тихо его позвала. Я услышала шум на кухне и направилась туда. Он вышел мне навстречу и остановил меня, целуя в губы быстро, но прекрасно, и снова мне вспомнился его земляничный запах.

– Иди туда, я вернусь через секунду, – сказал он, указывая на первую комнату направо.

Я вошла, комната была в полнейшем беспорядке, как будто она проснулась недавно вместе с ним. На стене были развешаны американские номера автомобилей и разнообразные фото его путешествий. На тумбочке стояла его детская фотография в рамке, я к ней слегка прикоснулась, а он, подойдя сзади, перевернул рамку и сказал, что мне не надо смотреть на это фото.

Он взял меня за плечи, развернул, внимательно осмотрел и сказал:

– Какого хуя ты так оделась?

– Пошел ты в жопу, Даниэле, – ответила я, обиженная в очередной раз.

Зазвонил телефон, и он вышел из комнаты ответить на звонок: я плохо слышала, что он говорил, так как слова доносились до меня невнятными, а смех был приглушенным.

В какой-то миг я расслышала: «Подожди. Я пойду посмотрю на нее и потом тебе отвечу».

После чего он просунул голову в дверь, посмотрел на меня, вернулся к телефону и сказал: «Она стоит около постели, засунув руки в карманы. Сейчас я ее выебу, а потом тебе расскажу. Чао».

Он вернулся с сияющей физиономией, а я ему ответила нервозной улыбкой.

Ничего не говоря, он опустил жалюзи и закрыл на ключ комнату, затем, мельком взглянув на меня, снял брюки, оставаясь в трусах.

– Ну и? Почему ты еще одета? Раздевайся! – сказал он с гримасой.

Он посмеивался, пока я раздевалась, а когда я уже была полностью голой, он чуть наклонил голову и сказал:

– Ну… ты еще ничего. Я заключил пари с одной телкой…

На этот раз я не улыбнулась, меня трясло, я смотрела на свои белые руки, ослепительно белые под лучами солнца, едва проникавшими сквозь жалюзи. Он начал целовать меня, сначала в шею, потом постепенно дошел до грудей, потом до Сокровенного места, где уже начала протекать Лета.

– Почему ты не удалишь здесь волосы? – прошептал он.

– Нет, – сказала я также шепотом, – мне больше нравится так.

Наклонив голову, я смогла увидеть, что он возбужден, и тогда я его спросила, не хочет ли он начать.

– А как бы тебе это хотелось сделать? – спросил он незамедлительно.

– Я не знаю… ты сам скажи… я никогда этого не делала… – ответила я с неприятным чувством стыда.

Я растянулась на неубранной постели с холодными простынями, Даниэле лег на меня, посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

– Давай ты сверху.

– А мне не будет больно, если так? – спросила я почти с упреком.

– Нет, это не важно! – воскликнул он, не глядя на меня.

Я взобралась на него и позволила, чтобы его член нашел вход в мое тело. Я испытала немного боли, но боль не была ужасной. Ощущение его внутри меня не вызвало того потрясения, которого я ожидала, даже наоборот. Его орган вызвал жжение и неудовольствие, но это было естественным для позы, в которой я была. Ни одного стона не вырвалось из моих губ, изображавших улыбку. Дать ему понять мою боль означало показать те чувства, которых он не хочет знать. Он хочет воспользоваться моим телом, он не хочет узнать мой свет.

– Давай, детка, я тебе не сделаю больно, – сказал он.

– Нет, я не боюсь. Но ты не мог бы быть сверху? – спросила я, чуть улыбаясь.

Со вздохом он согласился и перевернулся на меня.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – спросил он, когда медленно начал движения.

– Нет, – ответила я, полагая, что он спрашивал о боли.

– Как «нет»? Может, это из-за презерватива?

– Не знаю, – повторила я. – Мне не больно.

Он посмотрел на меня с отвращением и сказал:

– Ты, пизда, – не девственница.

Я сразу не ответила и взглянула на него с изумлением:

– Как это нет? Прости, что это значит?

– С кем ты этим уже занималась, а? – спросил он, быстро встал с постели и начал собирать одежду, разбросанную по полу.