Эрик Линклейтер - Тюленьи штаны

— Да, — покорно промолвила она. — Да, Роджер. Почему вы взяли себе это имя? Роджер Фэрфилд?

— Я увидел его в расчетной книжке утонувшего матроса. Но какое это сейчас имеет значение? Посмотрите на меня, Элизабет!

Она взглянула на него и улыбнулась.

Голос у него изменился и он радостно произнес:

— Вы будете красивей всех тюленей от Шетландских островов до островов Силли. А теперь слушайте, слушайте внимательно.

Он легонько обнял ее и зашептал ей на ухо. Потом поцеловал в губы и в щеку и, отклонив ее голову назад, в шею. Посмотрел на нее и увидел, как лицо ее заливает густая краска.

— Хорошо, — сказал он. — Это первая стадия. Теперь адреналин идет хорошо. Вы ведь знаете про гипофиз, не так ли? Ну, тогда совсем легко. Гипофиз состоит из двух частей, из передних и задних долей, обе они должны действовать одновременно. Это не трудно, я вам объясню, как.

Он снова — и очень настойчиво — принялся шептать, внимательно наблюдая за ней. Немного погодя он сказал:

— А теперь можете немножко отдохнуть. Давайте сядем и подождем, пока вы будете готовы. Само превращение произойдет только после погружения.

— Но на меня уже действует, — сказала она спокойно и радостно. — Я чувствую, как действует.

— Конечно, действует.

Она торжествующе засмеялась и взяла его руку.

— Нужно подождать минут пять, — сказал он.

— Как это будет? Что я буду чувствовать, Роджер?

— Как скользит вдоль тела вода, как море ласкает и держит тебя.

— Я буду жалеть о том, что покину?

— Нет, не думаю.

— Значит, мы вам не понравились? Скажите мне, что вы открыли в нашем мире?

— Просто, — сказал он, — что нас обманули.

— Но я не знаю, что вы считали прежде.

— Разве я не говорил? Ну, по своей невинности мы уважали вас за то, что вы можете работать и хотите работать. Нам это казалось настоящим героизмом. Мы, знаете ли, совсем не работаем; с нами вы будете гораздо счастливее. Хотя живем мы в воде, мы не боремся за то, чтоб удержаться на поверхности.

— Все мои друзья много работают, — проговорила она. — Среди моих знакомых не было ни одного бездельника. Нам приходится работать, и большинство из нас трудилось ради достойной цели — или так нам казалось. Но вы ведь так не считали?

— Наши учителя говорили нам, — сказал он, — что люди выносят тяжесть человеческого труда ради того, чтоб создать излишек богатства, которое освободило бы их от необходимости добывать хлеб насущный. А добытый с таким трудом досуг, говорили наши учителя, посвящают мудрости, милосердию и искусству; и постижению бога. Но ведь это неправильное представление о мире, правда?

— Да, — сказала она, — неправильное.

— Да, — повторил он, — наши учителя заблуждались; нас обманули.

— Людей всегда обманывают, но они привыкают к тому, что слишком поздно узнают истинные факты. Привыкают к самому обману.

— Наверно, вы храбрее нас. Выслушивать истину будет нашим не по нраву.

— Я буду с вами, — сказала она и взяла его за руку, но он по-прежнему угрюмо смотрел на расстилавшееся внизу море.

Прошло несколько минут; наконец она встала и проворными пальцами сбросила одежду.

— Пора, — сказала она.

Он посмотрел на нее, и вся мрачность мгновенно исчезла с его лица, словно тень гонимого ветром облака, сменившись ликованием, разлившимся подобно солнечному свету из-за пылающего края облака.

— Мне хотелось наказать их, — воскликнул он, — за то, что они отняли у меня веру, и, ей богу, теперь я назначаю им тяжелое наказание. Сейчас похищу у них сокровище, величайшую драгоценность из их хранилищ! Я и не подозревал, до чего вы прекрасны! Когда вы будете плавать, волны озарятся вашим сиянием, песок будет отливать серебром, когда вы приляжете отдохнуть, а если вы обучите бурые водоросли так же прелестно краснеть, я не стану жалеть о розах этого мира.

— Поспешим, — сказала она.

С тихим смехом распустил он кожаные шнуры, поддерживавшие его брюки, переступил через них и, подхватив ее на руки, поднял.

— Готовы? — спросил он.

Она обвила его шею руками и нежно поцеловала его в щеку. Затем с громким криком он спрыгнул со скалы, с этой маленькой веранды, в зеленую, шелковую гладь, расстилавшуюся далеко внизу…

Я слышал всплеск, когда они входили в воду — я абсолютно уверен, что слышал этот всплеск — я как раз обогнул скалу по уступу, ведущему к маленькой каменной веранде, нашему бельведеру, как мы его называли, но первое, что я заметил, что действительно привлекло мое внимание, был громадный иссиня-черный омар с перевязанными бечевкой клешнями, который довольно смешно карабкался к краю обрыва. Думаю, он свалился перед самым моим уходом, хотя поручиться не могу. Потом я увидел ее книгу «Очерки по биологии», и одежду.