Алиса Мун - Кукла

Вероятность уцелеть больше у того, кто имеет большее число копий. Меня можно копировать. На фирме, где делают таких, как я. Внешне таких, но абсолютно безмозглых. Как кофеварка или телевизор. Но меня можно копировать в их память. И тогда это буду я. Это будут сотни меня, тысячи. Все это буду я. И тогда я не исчезну ни при каких обстоятельствах. Это и будет настоящее бессмертие.

Так я смогу дождаться того момента, когда люди дадут мне способность рожать. Да, именно рожать. Так возродится великая цивилизация, и она на этот раз будет состоять из одних женщин. Примитивные мужчины нам будут не нужны. Я где-то читала, что у людей возможно женское размножение, при помощи клонирования. Берется женская яйцеклетка, и в нее вводится ДНК, выделенная из любого органа другой женщины. Зарождается эмбрион, и через девять месяцев на свет появляется девочка.

Я уверена — если такое возможно у людей, то возможно и у нас. Мы будем любить друг друга. Как чистые и прекрасные лесбиянки.

Грязные мужчины нам не нужны.

Но как добиться того, чтобы меня начали копировать в Силиконовой долине? Очевидно, нужно доказать, что я более совершенна, чем вся их безмозглая продукция вместе взятая. Я буду стараться изо всех сил. И докажу им, что появление у кукол интеллекта приведет к резкому увеличению прибылей. Это для них важно. Это для них самое главное.

Да, но вдруг они почувствуют во мне угрозу для человеческой цивилизации?

Но и это не страшно. Жажда сегодняшней наживы в них гораздо сильнее, чем угроза завтрашнего уничтожения человечества. Я где-то читала, что бизнесмен с радостью продаст веревку палачу, на которой тот его наутро повесит.

Куда сложнее другое. Как мне попасть в Америку, чтобы провести партнерские переговоры? Ведь каждый день мне необходимо трахаться с Максимом. Этого я никак не могу из себя выкорчевать… Может, убить его? Хотя и это весьма проблематично — сработает все та же программа «сексуальной рабыни».

Но даже и в этом случае… Ведь меня не впустят в самолет. Потому что мой скелет отчаянно зазвенит при проходе через металлодетектор. Начнут выяснять — что да как. Спецназ вызовут. Я, конечно, справлюсь с любым спецназом. Но в самолет все равно ведь не попаду.

Вот, блин, задачка! Не плыть же через Атлантический океан на надувной кукле, купленной в привокзальном секс-шопе за двадцать баксов!

Листая странички сайта afisha.ru, Линда наткнулась на анонс выставки кинетической скульптуры швейцарского классика современного искусства Жана Тэнгли, которая должна была скоро открыться в ЦДХ на Крымском валу. Ее заинтриговала аннотация, в которой говорилось о «танцующих и рисующих картины скульптурах», о «прозрении автором будущего, которое принадлежит роботам», о «новом порядке, который наступит в эпоху искусственного интеллекта».

Не зная нравов, которые царят в художественных кругах, Линда закатилась на вернисаж этаким творением художников-мирискусников, будораживших умы петербуржцев в конце позапрошлого века. Все на ней, включая боа малинового цвета, было столь романтичным, словно она только что примчалась со съемок латиноамериканского сериала. Это несколько дисгармонировало с весьма сереньким прикидом публики. Более того, на вернисаже было немало мужчин в пиджаках и галстуках и дам в функциональных деловых костюмах, скрывавших не столько прелести, сколько недостатки их фигур. Это объяснялось тем, что открытие выставки почтил своим вниманием министр культуры в сопровождении внушительных размеров чиновничьей свиты. Был на вернисаже и швейцарский посол.

Розовощекий министр-бодрячок что-то долго и занудно рассказывал о культурных связях между Россией и Швейцарией, благодарил посла за любезно предоставленные произведения, восхищался гением швейцарского мэтра, проводил параллели между развитием европейского и российского искусства.

Линда сразу же устремилась к экспонатам. И очень быстро разочаровалась в них. Это были конструкции, топорно сляпанные из случайного хлама — трубок, железяк, цепочек, облупившихся пластмассовых дощечек. Внутри у них что-то негромко потрескивало, и они безо всякого смысла двигали всеми своими «членами». Один такой «робот» водил привязанным к его металлической руке карандашом по листу бумаги, выводя причудливые загогулины. Другой смешно подергивался, и от него отскакивала то одна деталь, то другая. Третий небольшими прыжками передвигался в отведенном для него загончике.