Никита Балашов - Теория заговора для хипстеров

Но ведь ясно, что это глупость: если уж ставилась задача выжать все соки из человека, то и десяти лет вполне достаточно. Чтобы из здорового человека сделать больного доходягу, достаточно года-двух изнурительного труда на севере. Прибавьте сюда плохое питание, и результат гарантирован. 25 лет просто не нужны. Значит, увеличение срока заключения выполняло совсем другие задачи.

Именно в послевоенное время начался расцвет так называемых «шарашек» — закрытых научно-исследовательских институтов, где зэки занимались научной деятельностью. До войны профессора и академики благополучно гнили на общих работах, на лесоповале и на других великих стройках коммунизма. А после войны им стали находить более подходящее применение. Заставлять профессора математики пилить деревья — это такое же расточительство, как микроскопом забивать гвозди. Неужто товарищ Сталин этого не знал? Пока запишем в загадки.

Но главная загадка впереди. Почему сразу после смерти Сталина великие стройки стали сворачиваться, притом резко?

Весной 1953 года, почти сразу после смерти Сталина, было принято решение о прекращении строительства. Сначала его хотели законсервировать, и работы по консервации продолжались два месяца. Затем, подсчитав стоимость консервации, ее также прекратили, и стройку решили просто бросить. Часть оборудования и техники была вывезена, часть оставлена на месте. Брошенное оборудование портили, чтобы его уже никто не смог использовать. Разрезали автогеном паровозы, жгли в топках валенки, протыкали дырки в мисках, рубили топорами сапоги.

Спрашивается — зачем? Некоторые исследователи считают, что это связано с амнистией 1953 года. Но решение о приостановке стройки было принято 25 марта 1953 — то есть спустя всего 20 дней после смерти Сталина. А амнистию объявили только 27 марта 1953 года. Под нее попадали заключенные, чей срок не превышал 5 лет. В первую очередь из лагерей освобождались несовершеннолетние, женщины беременные и имеющие малолетних детей женщины, заключенные преклонного возраста и инвалиды. Много ли таких заключенных работали на стройках 501–503?

Если нет — тогда почему же стройка была заморожена? Тем более что на отдельных участках уже началось движение паровозов. Но до сих пор никто не знает об истинных целях строительства этой дороги.

Но строителей явно берегли. Условия для заключенных были более-менее хорошими. Зоны для «малосрочников» располагались вблизи с постоянными гражданскими строениями, заключенные общались с вольными. Начальник строительства относился ко всем заключенным так же, как и к вольнонаемным, и если человек был полезен для дела, то он мог помочь ему в любом вопросе. Такого же отношения к зэкам он требовал от всех своих подчиненных. Питание было значительно лучше, чем в других лагерях. За выполнение планов давали дополнительный паек и даже уменьшали срок.

Кормили очень хорошо, 900 грамм хлеба на день, большая чашка каши, перловой в основном или что-то другое. Разносолов особых не было, но кормили сытно. Если выполнишь норму на 150 % — добавляли свинину, окорочка, колбасу. Баня была обязательно раз в неделю. За этим тщательно следили. Питание и баня — это было главное.

Не удивительно, что смертность на стройках Трансполярной магистрали была очень низкой — 0,02—0,08 % в месяц от общего числа заключенных. Почему их так «бережно» использовали?

Мы ответим на этот вопрос — но сначала перенесемся на юг СССР. Там в 1950 году началось строительство Главного Туркменского канала. И это был не менее амбициозный проект, нежели Трансполярная магистраль. Решение о сворачивании стройки было также принято 25 марта 1953 года тем же самым Берией. Куда же так спешил Лаврентий Павлович?

И это еще не все. Тогда же был свернут третий амбициозный проект — Сахалинский тоннель под Татарским проливом, длина которого должна была составить 327 километров.

Весной 1953 года умер Сталин. А спустя некоторое время стройку закрыли. Не свернули, не законсервировали, а именно закрыли. Вчера еще работали, а сегодня сказали: «Все, больше не надо». Проходку тоннеля мы так и не начинали. Хотя для этой работы все имелось: материалы, оборудование, техника и хорошие квалифицированные специалисты и рабочие. Многие утверждают, что крест на тоннеле поставила последовавшая после похорон Сталина амнистия — продолжить стройку было практически некому. Это неправда. Из наших восьми тысяч досрочно освобожденных уехало не более двух сотен. А остальные восемь месяцев дожидались приказа о возобновлении строительства. Мы об этом писали в Москву, просили и умоляли. Я считаю прекращение строительства тоннеля какой-то дикой, нелепой ошибкой. Ведь в тоннель были вложены миллиарды рублей народных денег, годы отчаянного труда. И самое главное — тоннель действительно необходим стране…