Олег Гладов - Любовь Стратегического Назначения

Овощное рагу по-ирландски.

С баклажанами.

Она достала флакон из толстого стекла.

Вынула кастрюлю из духовки.

Сняла крышку и вдохнула густой запах горячих овощей.

Она взяла в левую руку открытый флакон и потрясла его над кастрюлей.

— М-м-м! Как пахнет! — сказал в ту же секунду голос прямо за её спиной, и она вздрогнула всем телом. Она чувствовала лопатками и поясницей, как он приближается. Она видела в холодильнике, как он смотрит на её ягодицы.

— А что это? — он подошёл и заглянул через её плечо в кастрюлю. — «Травы Прованса»? Или «Куркума»?

Она могла бы быстро закрыть крышку и что-то сказать.

Она могла бы перемешать содержимое кастрюли большой деревянной ложкой, уже приготовленной для этой цели.

Она могла бы улыбнуться и отвлечь его.

Но не смогла.

У неё больше не получалось улыбаться.

Она замерла с запотевшей крышкой в одной руке и флаконом в другой.

Она стояла и смотрела на его и своё отражения в большой шведской машине по производству холода и льда. Она чувствовала, как её внутренняя ртуть поднимается по её внутреннему термометру вверх.

Он заглянул Юке через плечо и увидел, что это не травы Прованса и не куркума.

Он увидел несколько матовых шариков, лежавших прямо на виду. Всё ещё улыбаясь, он наклонился чуть ниже.

— Что это? — спросил он недоумённо.

Юка молчала, глядя на его лицо, отражающееся в блестящей, как зеркало, прохладной даже снаружи, дверце холодильника.

— Марина! — сказал он. Юка увидела, что его улыбка тает. — Что это?

Юка молчала. Он вдруг схватил её за плечо и, встряхнув, требовательно произнёс:

— Так! Что это такое?!

Если бы он её не трогал, то мог бы остаться целым, невредимым и живым.

От его прикосновения она вздрогнула — судорога (как удар током) проскочила от копчика к лопаткам. Целую секунду ему казалось, что она отворачивается от него. Как только эта секунда закончилась, она распрямилась как пружина и ударила его локтем в лицо. Из-за того что злость и ненависть застилали её глаза, Юка не попала ни в нос, ни в подбородок. Удар вышел смазанным и пришёлся по губам, которые моментально лопнули в нескольких местах. Просто Игорь схватился за лицо. Потом посмотрел на свои окровавленные руки и с каким-то невнятным урчанием кинулся к Юке.

В сверкающей дверце холодильника отразилась вспышка молнии: какой-то металлический предмет в её руке поймал отблеск потолочного светильника за мгновение до встречи с лицом Игоря Реймера.

— Пить что-нибудь будете?

За окнами быстрые серые тени. Непрерывный ритмичный шум вокруг. Позвякивание. Мир плавно покачивается.

— Будете что-нибудь пить?

— А? — девушка, одиноко сидящая за столиком в вагоне ресторане, вздрагивает и поворачивается: наконец-то поняла, что официантка обращается к ней.

— Вы пить что-нибудь будете? — терпеливо повторяет стоящая у стола грузная женщина с блокнотом.

— Пить?

Пить.

Юка знала, как выглядит алкоголь и что он может делать с людьми. Юка видела, как могут выглядеть люди, пьющие его, и что они — эти люди — могут делать с другими людьми. Она много что повидала за свои двадцать три года, много чего сделала — даже убила человека — а вот алкоголя и глотка не попробовала.

Вилка вошла в череп Игоря Реймера сквозь правый глаз с негромким звуком. Звуком, при воспоминании о котором, судорога раз за разом скручивала мышцы спины, проскакивая от копчика к лопаткам и спустя полсекунды — высыпая мурашками за уши.

Он умер, корчась на полу и издавая звуки гораздо страшнее, но Юку передёргивало при воспоминании о чавкнувшем глазе, принимающем в себя четыре блестящих зубца.

Он умирал на полу, а она дрожащими пальцами расстёгивала его портфель. Одним рывком (фххх!) выдернула пачку наличных из пухлого чёрного портмоне. Сунула, неаккуратно сминая холодными пальцами, пригоршню сухо шелестящих купюр в карман куртки. Выбежала через дверь чёрного хода на задний двор. Мимо пустого бассейна, засыпанного снегом, рывком подтянувшись, перемахнула через калитку. Пробежала по узкому переулку и оказалась на соседней улице.

На далёком перекрёстке стоял, ожидая зелёного сине-белый троллейбус. Она, выпуская клубы пара изо рта, посмотрела в другую сторону, сразу же вскинула руку: на противоположной стороне тормознула красная «копейка». Юка, мелко перебирая ногами и два раза чуть не упав, перебежала укатанную в лёд дорогу.

Плюхнулась на сидение. Повернулась к усатому деду в кепке: