Митч Элбом - Хранитель времени

Просмотрев присланные страницы, Деламот впервые за долгие месяцы вздохнул с облегчением. Сохранение человеческих тел для последующего оживления предполагало их замораживание. Ну что ж…

Он не мог победить смерть. Но возможно, в его силах пережить ее.

Озеро голосов возникло благодаря слезам Дора, но он был всего лишь первым из плачущих. Человечество становилось все более одержимо временем, и от тоски по потерянным часам в сердцах появлялись незаживающие раны. Люди переживали из-за упущенных возможностей, из-за неудачных дней, постоянно беспокоились о том, сколько им осталось жить на этом свете, потому что измерение времени неизменно оборачивалось обратным отсчетом.

Вскоре в каждой стране время стало самым ценным товаром. И желание владеть им и тратить без ограничения вылилось в бесконечный хор на всех языках, звучавший в пещере Дора.

Дайте хоть немного времени! Дочь держит за руку слабеющую мать. Всадник скачет, чтобы успеть до заката. Фермер боится запоздать с уборкой урожая. Студент корпит над кипами работ.

Время, зачем ты так неуловимо? Мужчина с похмелья бьет по будильнику. Уставший работник зарылся в отчеты. Автомеханик копошится под капотом в окружении нетерпеливых клиентов.

Бесчисленные просьбы подарить лишние минуты, часы и годы легли на Дора тяжким бременем. Голоса роились вокруг него, точно мошкара. Он жил еще в те времена, когда мир говорил на одном языке, но теперь ему была дана способность понимать все земные наречия. Они звучали в таком количестве, что Дор поражался, какой густонаселенной стала Земля. А сколько новых занятий появилось у людей! Теперь они не только охотились и строили дома — одни ходили на службу, другие путешествовали, третьи воевали, и все как один впадали в отчаяние, взывая к небесам о продлении времени. Аппетит человечества был неуемен. Поток жалоб и стенаний не прекращался.

И вот постепенно Дор стал сожалеть о той чистой страсти к познанию, которая когда-то захватывала его целиком. Он не понимал, для чего эта медленная пытка, и проклинал день, когда начал считать свои пальцы, с ненавистью думал о чашах и палках, своих водяных и солнечных часах… На что были истрачены мгновения, проведенные в разлуке с Алли? Вместо этого он мог быть рядом с ней, слушать ее голос, склонять голову к ее плечу.

Главная причина негодования Дора заключалась в том, что, пока все остальные люди неизбежно умирали, подчиняясь своей судьбе, он, по-видимому, был осужден жить вечно.

Увидев Итана на следующее утро, Сара держалась непринужденно. По крайней мере, она приложила к этому все старания. Ее одежда была подчеркнуто небрежной: фуфайка с капюшоном, рваные джинсы, кроссовки «Найк».

Итан бросил на кухонный стол коробки с макаронами и яблочным соком.

— Как делишки, Лемон-ад?

— Да так, нормально, — ответила Сара, зачерпывая овсянку.

Пока он открывал упаковки, она тайком поглядывала на него, надеясь получить хоть какие-то подсказки насчет вчерашнего. Почему он отменил встречу? Сара хотела, чтобы Итан об этом заговорил — сама она, конечно, не стала бы. Однако парень не спеша занимался своим делом, насвистывая рок-мелодию.

— Отличная песня, — сказала Сара.

— Ну да, — буркнул он и снова принялся свистеть.

— Так что случилось прошлой ночью? — «О господи. Неужели я это брякнула? Глупая, глупая!» — спохватилась Сара и попыталась исправить положение: — Вообще-то, это не имеет значения.

— Ну извини, я не мог…

— Да ладно…

— Время не рассчитал…

— Ничего страшного.

— Вот и хорошо.

Итан расплющил опустевшие коробки и сложил их в большие мусорные ведра.

— Готово. Можешь идти, — объявил он.

— Конечно.

— Увидимся на следующей неделе, Лемон-ад.

Итан вышел пружинящей походкой, по своему обыкновению сунув руки в карманы.

«И это все? — подумала Сара. — Что он подразумевал под следующей неделей? Вечер будущей пятницы? Или утро субботы?»

Надо было уточнить. Но почему всегда спрашивает именно она?

Бездомный в голубой кепке подошел к окну за порцией овсянки.

— Можно бананов побольше? — попросил он.

Сара наполнила его миску. Этот бродяга каждый раз говорил ей одно и то же, а потом благодарил.

— Не за что, — пробормотала она в ответ, а потом взяла бумажное полотенце и обтерла последнюю из распакованных Итаном бутылок; крышка на ней разболталась, и яблочный сок расплескался вокруг.