Валери Домен - Крутая тусовка

Она встретилась с ним во время одного из коктейлей в Национальном собрании, и оба сразу же поняли, что эту ночь они проведут вместе. Продолжение было эпическим, но приятным: Мари ездила к нему, когда он выезжал в провинцию, и там он водил ее по самым шикарным ресторанам. Они вели себя сдержанно, но не особенно скрывали свою связь. Про них ходили сплетни, но не больше, чем про другие парочки любовников: в политике наличие любовниц было таким же необходимым аксессуаром, как флажок на машине с персональным водителем. Но Мари быстро стала ощущать себя более чем куртизанкой и даже позволила себе мечтать о жизни вдвоем. Именно в этом и была ее единственная ошибка. И когда Мартен объявил ей о разрыве отношений в известном ресторане, находившемся в одном парижском дворце, она лишь криво улыбнулась. Полученный ею удар кулаком в солнечное сплетение еще не принес страданий. В ушах Мари загудело, но она выдержала этот удар, такая красивая и стройная в своем длинном черном платье. И только сказала: «Это все равно когда-нибудь должно было случиться». А потом подумала, сможет ли она выйти из ресторана, не шатаясь на своих длинных шпильках.

Он был явно удивлен таким хладнокровием, он, несомненно, готовился увидеть рыдания, признак того, что она страдала. Потому что он долго делал выбор — так он, по крайней мере, ей сказал — между ней и своей политической карьерой. На карту была поставлена судьба страны. Стране куда больше был необходим он, а не эта красота, у ног которой лежали все парламентарии. Мари согласилась с этим. Когда он протянул руку, чтобы погладить ее по затылку, она не пошевелилась. Она позволила ему это сделать, а потом сняла с пальца подаренное им золотое кольцо с бриллиантами, положила его рядом с фужером шампанского и произнесла слова прощания, разорвавшие ему грудь.

И только в отвозившем ее домой такси она полностью прочувствовала всю боль расставания и горечь его отсутствия рядом. В клинике, где она очнулась, она ничего не могла объяснить врачу. Таксист доставил ее, потерявшую сознание, в службу экстренной помощи госпиталя Святой Сесиль, где жена Мартена произвела на свет троих его детей. Мари помнила, что закричала диким голосом, но сегодня уже не могла вспомнить, как именно она сумела вернуться к жизни.

Во время одного ужина, имевшего место спустя несколько месяцев после этого, один из ее друзей, пресс-атташе, познакомил ее с талантливой певицей, которую, как он утверждал, ждала головокружительная карьера. Между женщинами сразу же промелькнула искорка взаимной симпатии, и поскольку Мари больше ничем в жизни не занималась, покинув работу и мир, который ее окружал, Клара, несомненно в порыве сострадания, убедила ее стать своей помощницей. Мари стала подпоркой Клары, тенью дивы. Это очень подходило ей, такой, какой она теперь стала: печальной, молчаливой, сдержанной, болезненно скромной и не представлявшей ни для кого никакого интереса.

Температура воды была нормальной. Мари добавила в нее немного ароматизированной соли, включила отопление и повесила на сушилку несколько толстых банных полотенец. Клара лежала на огромной кровати, устремив взор на белоснежный потолок.

— Ванна готова. Может быть, включить негромко музыку? — спросила Мари.

— Нет, спасибо, я хочу побыть в тишине.

Клара медленно поднялась и поправила свой белый пеньюар. Войдя в ванную, она сбросила его на пол. Мари отвернулась, чтобы не видеть это исхудавшее тело, потерявшее свои округлости. В голове у нее мелькнула мысль: а притрагивался ли к ней когда-нибудь Стив? Занимается ли он с ней любовью? Во всяком случае, она могла поклясться, что певица уже не столь жаждала близости с ним. Неужели страсть Клары к своему ментору настолько притупилась, что она не хочет больше петь?

Дива положила голову на подушечку, лежавшую на краю ванны. Закрыв глаза, она стала походить на покойницу. Мари вздрогнула.

— Мне остаться с вами? — спросила она ее.

— Да. О чем вы думаете, Мари? О том, что я вам только что сказала?

— Я не могу никак этого понять. Думаю над причиной, заставляющей вас все бросить. Я считала, что только песня может сделать вас счастливой…

— Так оно и было. Но теперь у меня есть другие желания, и они мне неприятны. Так бывает, что вы чего-то страстно желаете, зная при этом о том, что это может вас погубить.

— О чем это вы?

— Я пока не готова об этом говорить. Голова моя и сердце переполнены этим, Мари. Вот и все, что я могу вам сказать.