Луи-Рене Дефоре - Болтун. Детская комната. Морские мегеры

Можно подумать, что Луиза собралась куда-то идти по делам, так неторопливо она проходит через переднюю и, ничуть не стесняясь, задерживается там у зеркала, шлифуя улыбку, предназначенную для посетителя, ведь она должна показать, что его визит — полная неожиданность. «Не может быть! Это вы?» — восклицает она, недоверчиво оглядывая стоящего на пороге, а иной раз, если любопытство пересиливает в ней желание выглядеть удивленной, добавляет с напускным оживлением: «Как же он будет рад! Он вас ждал!» Тогда гость, чтобы поддразнить Луизу, притворяется, будто принял ее слова за чистую монету: «Вот как? Он действительно мне рад?» С помощью этой уловки он завязывает беседу, в ходе которой рассчитывает узнать то, что она будет стараться вытянуть из него. Слышать, как она говорит о брате, и в свою очередь говорить о нем, — разве это не то же самое, что подвергать его уже сейчас испытанию своим присутствием? Судя по всему, Луиза позволяет себя заманить на это минное поле лишь для того, чтобы утолить свое бешеное любопытство, именно поэтому она и надевает маску скромности, разыгрывая традиционную роль наперсницы из классической трагедии, — но тратит силы попусту, гость знает, как заставить ее выйти из этой роли, ибо не думает чем-либо поступаться просто так, ничего не получая взамен.

— Он действительно мне рад?

— Боже мой, — весело возражает она, — да он только и ждет, когда ваш голос зазвучит в передней, вам это хорошо известно: вы же затем и приходите!

Леонард.Затем, чтобы доставить радость ему, или, может быть, в надежде, что в один прекрасный день он порадует и меня: даст наконец услышать свой голос?

Луиза.Разве он с вами не говорит?

Леонард.Говорит, но лишь для того, чтобы уклоняться от ответа на мои вопросы!

Луиза.Ну вот, а вы жалуетесь на его молчание!

Леонард.Я скорее должен жаловаться на то, что меня здесь каждый день принимают так, будто я нежданный гость.

Луиза.Вы хотите сказать, встречают как чужого?

Леонард.Куда хуже!

Луиза.Скажите то же самое ему, его это позабавит!

Леонард.Если я так скажу, он вряд ли сочтет это забавным!

Луиза.Думаете, он сможет отнестись всерьез к такому вздору? Это он-то, каждый день живущий ожиданием вашего прихода?

Леонард.Он меня ждет, да, но что он при этом чувствует? Надежду или страх? Кого ваш брат во мне видит?

— Того, кем он хотел бы, но никак не может стать для вас. И несмотря на это, вы чем-то его тронули, он всецело к вам привязан! — утверждает она с особым нажимом, словно ощущая прямую связь между этим фактом и тем ужасом, какой, по уверениям Леонарда, он внушает своему другу.

— Всецело и безраздельно? — улыбается тот.

Отведенные в сторону глаза Луизы загораются каким-то бешеным блеском, и она с еще большим исступлением шипит сквозь зубы: «Вы сделали его вашим рабом, вы его истязаете!»

Леонард.А он? Разве он, на свой лад, не сделался моим палачом?

Луиза.С одним отличием: это вы изо дня в день к нему пристаете, хотя прекрасно знаете, что он не сделает ни шагу вам навстречу!

Леонард.Так вот в чем вы меня обвиняете! Оказывается, я злоупотребляю вашим гостеприимством!

Луиза.Обвиняю? Напротив, я хочу вас поздравить! Таким упорством можно только восхищаться!

Произнося эту фразу, она смотрит не на собеседника, а в сторону коридора, как будто вдруг устыдилась своего насмешливого тона и встревожилась: не услышит ли, не осудит ли ее незримый свидетель, возможно, ловящий каждое их слово за одной из дверей, только что ею предусмотрительно закрытых. Уж не заподозрила ли она, что дверь могли тайком приотворить с вполне определенной целью: подслушать и, чего доброго, слово в слово воспроизвести, как это сделано здесь, беседу, которую она ведет с Леонардом в передней?

— Если вы заговорили об упорстве, — спокойно отвечает Леонард, — поздравьте лучше вашего брата: вот чье упорство безгранично, оно меня прямо-таки пугает! И он потому не хочет делать встречных шагов, что знает о своей способности притягивать меня к себе. Получается, я прихожу сюда только затем, чтобы он мог лишний раз испытать власть надо мною, к тому же без какого-либо ущерба для себя самого, ведь он каждый день увиливает и партия вновь откладывается на завтра.

Луиза.По-вашему, ему больше нечем вас привлечь? Но если так, почему тогда вы раз за разом включаетесь в игру, из которой неизменно выходите проигравшим? Может быть, дело в том, что каждая такая проволочка дает вам новый повод продолжать борьбу и стремиться к победе? Или прикажете думать, что вы из одной лишь любви к ближнему…