Богдан Тамко - Somniator

А сколько еще таких проектов создается по всему миру в эту секунду? И каждый из них направлен лишь на то, чтобы, надавив на сознание людей, заставить их заплатить за то, что им якобы нужно, дабы в конечном итоге эти деньги пошли в толстый карман не менее толстого мужчины. Может быть, у него есть семья, может быть, нет, но он явно движется к какой-то цели изо дня в день, достигает чего-то, накапливает, трудится. А в конечном итоге настанет момент, когда он умрет, и все его материальные и даже духовные ценности, вся его одежда, деньги, недвижимость, семья, друзья – все это останется здесь. Он будет лежать в деревянной коробке длиной около двух метров, скрестив руки на груди, и в ней же будет опущен в землю. И когда на него сверху начнут падать комья, он не сможет открыть глаза и закричать: «Отдайте мне все, что я имел! Мой дом, мой счет в банке! Что вы говорите? Там это не нужно? Тогда дайте хотя бы мою жену, которую я так любил! Что-что? Она уже через год будет жить с другим мужчиной в моем же доме? Сука! Отдайте детей! У них впереди еще вся жизнь? Дайте хоть что-то дорогое мне, неужели я пятьдесят лет делал все впустую? Неужто нет ни капли ценного, что я имел и могу взять с собой? Зачем я жил? Зачем?».

Его слова перешли бы на ор, а люди все равно об этом не узнали бы, смахнув слезу, разошлись бы по своим углам, строя собственные тщеславные планы. Ведь когда кто-то уходит, мир очень быстро забывает его. Каждому нужно есть, пить, заботиться о себе, решать проблемы. И веретено жизни снова набирает обороты. Это бесконечный, безжалостный механизм, который питается новыми поступлениями и равнодушно избавляется от отходов.

Печальная выходит картина. При таком раскладе проще задушить себя пуповиной еще в утробе матери, как герой одной из альтернативных концовок фильма «Эффект бабочки», и не засорять мир своим бессмысленным существованием.

Я отпил кофе. Он был таким крепким и сладким. Вспомнились все эмоции, которые вызывали у меня любимые женщины, боль и радости, пережитые мной, мои музыкальные проекты и прекрасный портрет Кристины. Неужели и это все было зря? Все, что трепещет во мне, видение мира, моя любовь, достижения – все канет в лету? Все бесцельно?

И тогда я понял, что у меня есть только одно самое важное желание:

Я хочу, чтобы каждая секунда моей жизни оказалась небессмысленной после смерти.

– Ты сегодня без своих бумажек, – услышал я голос рядом.

Подняв глаза, я увидел нашу с Анжелой разлучницу. Красивая женщина, надо признать. И откуда они только сваливаются мне на голову: все эти высокие, темноволосые, крупноглазые… Особа была в плотно обтягивающей юбке и рубашке, сделанной на манер корсета, высоко поднимавшего грудь. Не слишком откровенно, но достаточно, чтобы оценить красоту форм. Сегодня ее волосы были волнистыми и пышными, они ложились на плечи крупными локонами.

– Ты снова одна? – спросил я.

– Конечно, – ответила девушка, положив одну руку на спинку стула и изогнув талию. При этом ее округлые ягодицы аппетитно выпятились назад.

Я не выдержал.

– Да что с тобой такое! – воскликнул я. – Ты либо нимфоманка, либо тебе просто нравится осознавать, как ты заводишь мужчин. Да, ты меня возбуждаешь, так и знай!

Только прекрати вести себя подобным образом и хотя бы просто присядь напротив.

Моя новая знакомая сделала виноватое лицо и послушно села впереди меня. Сама скромность!

– Все произошло, как ты и хотела, – заговорил я, когда понял, что девушка, не отрываясь, смотрит на меня в ожидании диалога, – ее больше нет, – сказал я и показал фото Анжелы на экране.

Незнакомка довольно улыбнулась.

– Она не твой человек. Я видела это сразу. По твоей манере общения с ней, здесь, по телефону. По тому, как ты увлеченно занимался работой и злился от того, что девушке нужно уделять время.

– Ты часто меня видишь? Встречала нас вместе? Я нахожусь под преследованием?

– Скажи, ты ведь любишь это место?

– Конечно, я провожу здесь огромное количество времени.

– Тогда почему ты думаешь, что один такой? Я тоже постоянно захаживаю сюда. Мне одиноко, и здесь можно молча наблюдать за людьми. Они такие разные. Знаешь, столько жизненных драм разворачивается!

Я рассмеялся. Кажется, она собирается рассказать мне собственные мысли получасовой давности.

– Что смешного я сказала?

– Да я сам сидел все это время тут и думал о том, же.

– Посмотри же, у нас много общего, – сказала незнакомка и уже собиралась как-нибудь извернуться в своем похотливом стиле.