Йоханнес Зиммель - Любовь — последний мост

— В половине десятого, — кивнул он. Он ощущал, что тело его буквально прокалено сегодняшним солнцем. Отступив на шаг в сторону, он хотел посмотреть, как уходит Клод. Но ее уже поглотила толпа.

Генрих VIII был сенбернаром, огромным и, конечно, очень породистым. Он был в берете, который, как и его белую манишку, украшали многочисленные драгоценные камни; к тому же на нем была красная жилетка и короткие красные штанишки, на шее — золотая цепь в два ряда, тоже вся в смарагдах, рубинах и алмазах.

На эту картину в позолоченной раме, висевшую в одной из ниш «Библиотеки», Филипп обратил внимание, едва зайдя в бар. Привыкнув к приглушенному свету, он увидел у стойки бара Клод, которая разговаривала о чем-то с мужчиной в белом пиджаке. Она подошла к нему. Клод была в ярко-красных туфлях на высоком каблуке и длинном до пят облегающем платье пурпурного цвета с разрезами до колена, глубоким вырезом и тонкими бретельками крест-накрест на спине. Лицо загорелое, тонкий запах ее любимых духов.

— Приветствую кровавую гиену Уолл-стрита, — пошутила она.

— А я — заслуженную убийцу рабочего класса, — в тон ей ответил он.

В кафе еще не было публики. Клод с Филиппом пересекли пустую танцплощадку.

В углу просторного зала молодой человек с пышными вьющимися волосами играл на рояле и напевал в микрофон:

— «When ever we kiss, I worry and wonder — your lips may be near, but where ist your heart…» [46] Когда кого-то целую, я весь в волнении и удивлении — вот ваши губы, но где ваше сердце? (англ.).

— Старая песня из фильма «Мулен Руж», — сказал Филипп.

Молодой человек поклонился им.

— Жорж исполняет только старые вещи, — сказала Клод. — Красивые старые песни… Оглядитесь, Филипп!

Почти все стены были заставлены книжными полками, а на них вплотную, корешок к корешку, много старых книг в солидных переплетах. В нишах между полками перед низкими столиками маленькие диваны, а над ними — писанные маслом стилизованные портреты собак. В сером шелковом платье, увешанная драгоценностями, с диадемой на лбу скалится пуделиха — принцесса-наследница престола; во фраке, с хризантемой в петлице, с невыразимо печальными глазами повесил свои длинные уши бассет, ее принц-супруг; в огромном мускулистом доге с блестящей черной шерсткой сразу можно признать Отелло. Он сидит почти обнаженный, упираясь лапами в ляжки. Он в гранатовом ошейнике, красных трусах, через плечо у него перекинута ярко-красная орденская лента. Кроваво-красный фон картин позволяет угадать, какая трагедия его ждет. Гамлет, гончий пес в черном бархатном наряде и скромной черной короне, на которой всего несколько драгоценных камней, приник мордой к черепу, который поддерживает левой лапой. А вот взбесившийся дог в генеральском мундире с многочисленными рядами ярких орденов на груди и с пеной у рта; вот Чарли Чаплин, черный пудель в знаменитой черной шляпе, в распахнутой куртке, из-под которой вылезают курчавые волосы, у него аккуратно причесанные и слегка завитые брови и бородка, в правой лапе у пуделя-Чаплина палочка; блейзер с клубным вензелем, броский галстук, сигарета в оскаленных зубах — это уже другой гончий пес в роли жиголо.

Лишь в одной из ниш Филипп, заняв место рядом с Клод на диване под портретом Генриха VIII, заметил молодую парочку.

— Кто написал все эти картины? — спросил он.

— Никто не знает, — ответила она. — Странная история. Бар этот существует давно. Семь лет назад хозяева решили все в нем отреставрировать. Эти картины тогда уже висели здесь — без подписи художника. Реставраторы сделали все, чтобы его разыскать. Но все усилия оказались напрасными.

— А он, может быть, живет себе и не тужит где-нибудь на острове в Индийском океане с женой-аборигенкой.

— Singing in the rain [47] Петь во время дождя (англ.). , — начал наигрывать молодой пианист.

Подошедший к их столику мужчина в короткой белой куртке и черных брюках учтиво улыбнулся Филиппу.

— Это Робер Арто, Филипп. Эх, в скольких битвах нам пришлось сражаться вместе, правда, Робер?

— Да, что было, то было. Но если что, за нами и сейчас не заржавеет, — сказал бармен.

— Мой добрый верный Робер, — сказала Клод. — А это месье Сорель, наш друг.

— Очень рад, месье Сорель. Что вам будет угодно заказать? Мадам Клод просила подождать с заказом до вашего прихода.

— Для меня один коктейль «В постели», пожалуйста, Робер, — сказала Клод.

— Я не знаю, что это такое, но хочу то же самое, — сказал Филипп.