Йоханнес Зиммель - Любовь — последний мост

— Нет, благодарим, — Филипп положил на стол деньги. — Все было очень вкусно. Но, к сожалению, нам пора.

Он перевел взгляд на Клод, которая смотрела на него, моргая.

— Домой, — сказал Филипп. — Я отвезу тебя домой.

— Но…

— И немедленно! — он пошел к выходу.

Клод торопливо последовала за ним.

Открыв входную дверь, они услышали два телефонных звонка. И стало тихо.

— Автоответчик включен, — воскликнула Клод и поспешила в комнату мимо оторопевшего Филиппа. Несколько раз мигнула красная лампочка на телефонном аппарате. Сняв трубку, она, тяжело дыша, опустилась в одно из черно-белых кресел.

Мужской голос говорил:

— Если я ошибся номером, извините. Я хотел бы поговорить с месье Филиппом Сорелем. Мне сообщили этот номер в отеле «Бо Рива». Меня зовут Гастон Донне. К меня есть информация для месье Сореля. Мы однажды говорили с ним по телефону, он, наверное, помнит. Мы оба дружим с Максом Меллером, сейчас я живу в его доме и присматриваю за кошкой Макса. Примерно с час назад Макс звонил из Пекина. Он просил меня передать его другу Филиппу, что двадцать шестого сентября он собирается вернуться в Ментону…

— Макс! — обрадовался Филипп.

— На всякий случай оставляю вам номер телефона в Ментоне…

Он наговорил этот номер и связь прервалась.

Филипп сразу набрал этот номер.

— Кто это — Макс?

— Нет, его старый друг…

— Алло! Алло, месье Донне! Говорит Филипп Сорель. Я только что получил ваше сообщение. Так, Макс возвращается?

— Как я уже сказал, месье Сорель. Он вернулся в Пекин и позвонил оттуда мне, чтобы я знал, когда он приедет. Я сказал ему, что вы очень хотели поговорить с ним, и он передавал вам привет. Он будет к вашим услугам с двадцать шестого сентября. Просил, чтобы вы связались с ним. И чтобы потом приехали сюда.

— Благодарю, месье Донне!

— Не стоит благодарности, всего хорошего, месье Сорель!

Филипп положил трубку.

«Макс возвращается, — подумал он. — Макс возвращается. И я, наконец, смогу обо всем ему рассказать… о Клод… о Серже… об обеих катастрофах… и об этих вирусах…»

То, что Клод вышла из комнаты, он заметил только когда она вернулась с подносом, на котором стояла бутылка, несколько рюмок, графин с содовой и вазочка со льдом. Все это она поставила на стол.

— Тебе нужно выпить рюмку виски.

— Да, спасибо.

— И мне тоже.

Маленькая девочка в красном платье с портрета над камином очень серьезно наблюдала за тем, как Клод устроилась на диванчике, а Филипп уселся у нее в ногах. Он рассказывал ей, как все было два месяца назад, в тот июльский вечер, когда он пытался дозвониться до своего друга Макса Меллера, потому что был донельзя удручен после ссоры в галерее и хотел уехать к Максу, своему старому верному другу. Он даже заказал билет на самолет, улетавший утром следующего дня, а потом узнал от этого писателя Гастона Донне об отъезде Макса в Китай. А после этого до него дозвонилась она, Клод, и сказала, что хочет встретиться с ним. Несмотря на то, что у них вышло в галерее, точнее говоря, — вопреки этому.

— Вот с этого все и началось, помнишь, Клод?

Да, она все очень хорошо помнила, и сейчас, после всех переживаний, после всех поисков, оказавшихся тщетными, они странным образом ощутили умиротворяющее спокойствие. Они оба понимали, что оно дано им ненадолго, что они словно находятся в оке бушующего тайфуна, но обрели покой, мир, нежность и близость — пусть и на самое короткое время!

Клод вышла из комнаты, а когда вернулась, из маленьких репродукторов над камином тихо полилась фортепианная музыка Эрика Сати. Она села рядом с Филиппом, обняла его за плечи, и он вновь ощутил запах ее кожи и «In Love again»; они прослушали «Три сарабанды» и «Колокольные звоны Розы и Креста». Музыка еще звучала, когда Клод проговорила:

— А наш день, вспомни о «нашем дне», Филипп!

— Я ни о чем другом и не думаю, — ответил он.

— Наш день — он никогда не кончится, пока мы этого не захотим, мы оба или один из нас. Пусть он длится и длится… Я так сказала однажды, и никогда от этих слов не откажусь. То, что Серж оставил нас, плохо, для меня много хуже, чем для тебя, потому что я люблю и его тоже. Ты должен набраться терпения, Филипп, и не психовать… Я должна продолжать поиски, хотя и представления не имею, что будет, когда я его найду, и он опять окажется рядом… и будет ли у нас все хорошо потом, если ничего не вышло сейчас, и выдержит ли он все это потом, если не выдержал сейчас — этой любви втроем, этой жизни втроем. Но даже если Серж, который умнее нас с тобой, окончательно и бесповоротно решил, что эти взаимоотношения для него невыносимы, даже в этом случае я не перестану искать его… Мы так давно знакомы и по-своему любим друг друга, что это никакого отношения к «нашему дню» не имеет… Ты меня понимаешь?