Йоханнес Зиммель - Любовь — последний мост

Человек, который с рождения страдал малокровием, засмеялся, как ребенок. И этим опять напомнил Филиппу Коломбо.

— А кто разогревает эту лампочку накаливания, э-э… светящийся катод в телевизоре?

— Тот, кто его включает.

— А что при этом происходит с электронами? Это из них получается телевизионная картинка?

— Нет, в этом состоянии электроны беспорядочно носятся по телевизионной трубке.

— Но ударяются при этом, конечно, и об экран. Миллионы и миллиарды электронов. Я вот что хочу сказать: что это закрытое пространство, понимаете?

— Да, они ударяются при этом об экран, верно. Это вам наверняка не раз приходилось видеть, когда вы включали телевизор, а программа, которую вы хотите принять, не работает. И тогда вы видите…

— Будто экран запорошился снегом. И при этом слышится такой специфический шорох. Это от ударяющихся по трубке электронов?

— Да, это от касания электронов, мчащихся по кривой. Если передающая станция подключается не сразу, экран может весь запорошить, как снегом.

— А когда станция подключается?

— Когда передатчик подключается, он посылает электромагнитные волны, господин Ниманд. У вашего телевизора, то есть принимающего и воспроизводящего сигналы устройства, есть антенна. Или он подсоединен к кабелю. Через антенну или через кабель электромагнитные волны передающей станции попадают в ваш телевизор и направляют — скажем для краткости беспорядочно мечущиеся электроны на те места на экране, где им положено быть, чтобы получилась картинка.

— И миллионы и миллиарды таких электронов эту картинку и образуют?

— Правильно, господин Ниманд. Однако прошу не забывать: электромагнитные волны передатчика не имеют никакого отношения к тому, что накаленный катод распространяет электроны.

— В вашем ускорителе есть нечто вроде накаленного катода, я правильно понял?

Голос Ниманда выдавал его нетерпение. «Счастливый человек, — подумал Филипп. — Он счастлив, потому что способен понять и разобраться. Счастлив… А что сейчас делает Клод? И где она в настоящий момент?»

— Точно так, это металлические стержни. Они раскаляются и испаряют ионы.

— Ионы? А это что?

— Ионы… Прежде чем мы углубимся в детали, господин Ниманд, я позволю себе — опять-таки для краткости — выразиться так: в рамках моего сравнения с телевизором ионы — это заряженные частицы, образующиеся из атома и молекулы. Эти ионы «испаряются» из разных элементов и потом при напряжении в ускорителе, достигающем около тридцати миллионов вольт, «выстреливаются» в противоположную сторону ускорителя. Там они пробивают углеродную пленку толщиной в несколько миллионных долей миллиметра. После взаимодействия со слоем углерода они получают положительный заряд, притягиваются к задней стенке ускорителя и со скоростью многих тысяч километров в секунду «отстреливаются» в одну из этих четырех лабораторий — причем в форме невероятно мощного, связанного ионного луча.

Пока Клагер объяснял все это, он и его посетители дошли до конца ускорителя, который здесь становился тоньше, и теперь они стояли перед разделенными бетонными стенами четырьмя лабораториями.

— Ионный луч попадает — я говорю о проверке колес и подвесок железнодорожных вагонов — на металл, делает его радиоактивным и, таким образом, возникают гамма-лучи высокой концентрации, очень опасные, надо всем сказать…

Ратоф пробормотал что-то, неразборчивое.

— Не понял? — раздраженно переспросил его Клагер.

— Да нет, ничего, — сказал Ратоф. — Продолжайте, прошу вас!

Клагер некоторое время молча смотрел на него.

— Высокой концентрации и очень опасные, — повторил он. — Поэтому при работе ускорителя никто не должен находиться в лаборатории, когда туда попадает ионный луч. На какую лабораторию будет направлен луч, решает главный компьютер, в котором подытожены все необходимые данные и все сделанные распоряжения. В каждой лаборатории вы видите по две зафиксированные видеокамеры. Они передают все в помещения, находящиеся за толстой бетонированной стеной. Там эксперты могут наблюдать за происходящим на экранах мониторов, там же регистрируются все полученные данные измерений и проверок — в нашем случае с помощью гамма-лучей. Вот эти самые данные проанализируют ученые и с большой степенью точности будет установлено, что с металлом колес. Ведь они могут быть сделаны из множества разных сплавов, продлевающих износостойкость деталей.

— И общий анализ дает полное представление о состоянии колес или подвески, то есть «устал» уже металл или еще послужит?