Сергей Гавань - Смарагдовый трон (роман)

- Раньше это был Хрестофер, - с горечью произнёс Гирем. - Поэтому отец, считай, прогнал его из дому. А дядя предпочитает не вмешиваться в его дела - у него есть своя семья.

- Я понимаю, - кивнул Джаффар. - Возвращаясь к моим словам. Нет ничего плохого в том, что ты пытаешься, хоть и негласно, противоречить отцу. Но не кажется тебе, что ты делаешь это настолько рьяно, что не замечаешь улик, доказывающих вину Элли? Упрямство - это хорошо, но иногда оно заставляет совершать ошибки. Одержимые ведут себя непредсказуемо. Элли могла притворяться невинной овечкой, понимаешь? Она могла обмануть твою интуицию. Одержимые на такое способны, поверь мне.

Гирем успокоился и пожал плечами. Слова Джаффара странным образом пригасили пожар негодования внутри него. Но даже хронист не хочет с ним согласиться.

- Ладно, - вздохнул он. - Всё равно вечером мы уезжаем. Увидимся.

Покинув хрониста, он направился обратно в замок. Зайдя в свою комнату и приготовив пустой мешок с удобными ремнями, Гирем огляделся, обдумывая, что ему может понадобиться в будущем. Он взял пару простых штанов из плотной ткани, длинную с просторными рукавами рубаху. Помедлив, сложил в мешок ещё один плащ. Из сундука он извлёк короткий кинжал в чёрных ножнах, покрытых изящной гравировкой - подарок Алана, забравшего трофей с трупа Кеврана Дастейна. В рукоятку был вделан кристалл сциллитума. Зачем он здесь, если рукоять не обладает чувствительностью, и нет кристалла-фокусатора, Гирем не знал. Может быть, это лишь причуда мастера, создавшего кинжал.

Гирем повесил ножны на пояс. Огляделся в поисках кристаллов сциллитума и вспомнил, что оставил их у Джаффара. Должно быть, хитрюга забрал их себе.

Последним, что Гирем положил в мешок, был кошель с монетами и чистые листы бумаги и несколько карандашей. Будет чем занять себя в дороге.

Положив мешок на кровать, он вышел на улицу. И тут же, словно магнит, его взгляд притянула грузная фигура Шейлы, которая поднималась по ступенькам из подвала. Гирем рванулся к ней. Горничная смотрела себе под ноги, держа в руках набитый мукой мешок.

- Как дела, Шейла?!

Старуха подскочила, выронив из рук мешок, а затем помахала кулаком.

- Негодный мальчишка! Всю муку из-за тебя просыпала.

Гирем затолкал её обратно в подвал и опёрся о дверной косяк, загородив выход. Он был зол в первую очередь на себя, и злость эта была сильнее застарелой боязни получить нагоняя.

- Скажи мне, откуда ты знала, что мы найдём в доме Сиверта?

- Никак у вас горячка? - продребезжала горничная. - Сходите к Манти, может быть он вам поможет.

Гирем двинул кулаком по косяку.

- Ах ты, карга! Говори правду!

Ему показалось, что в выпученных глазах старухи промелькнула насмешка.

Внезапно сильная рука крепко сжала его плечо и развернула к рассерженному лицу Рензама.

- Сын, хватит, - сказал он. - Перестань изображать из себя невесть кого.

- Это она рассказала мне про дом Сиверта!

- Шейла? - Рензам посмотрел поверх его плеча на замершую с мешком в руках горничную. Видимо, Шейла отрицательно покачала головой, раз отец перевёл неожиданно сочувствующий взгляд обратно на него.

- Даже если бы и Шейла сказала тебе об этом, то её слова только помогли нам найти ведьму. Я знаю, что ты чувствуешь после казни, но не нужно копаться в себе после каждого трудного решения. Иногда нужно просто двигаться дальше.

Но Гирем не останавливался.

- Но как тогда я мог узнать о том, что в доме Сиверта могут быть трупы? Что ты думаешь - мне ветерок на ухо нашептал?

- Остис сказал мне, что трупов в доме нет, - отмахнулся Рензам.

- А Сиверт сказал, что есть!

- Довольно! - рявкнул Рензам и ещё крепче сжал его плечо. - Я верю в то, что Сиверт невиновен. Поверь - у меня есть на то причины.

- Какие причины? - тяжело дыша спросил Гирем.

Рензам отвёл взгляд.

- Может быть, ты узнаешь о них позже.

Гирем хотел хмыкнуть, но что-то в надтреснутом голосе отца заставило его смолчать.

- Ладно, отец, - тихо сказал он и мягко убрал руку Рензама со своего плеча. - Пусть будет так.

И не сказав больше ни слова, пошёл прочь.

Вечер отъезда вышел довольно мрачным. Стояла пасмурная погода, накрапывал мелкий дождик, низко нависли стального цвета тучи. Сиверт, ожидавший спутников подле готовой пятёрки лошадей, мрачно посмотрел из-под капюшона на хрониста, который с улыбкой подставлял лицо под водяную пыль.

- Ты чего лыбишься?

- Люблю дождь, - весело ответил Джаффар. - У нас в Бъялви он редок.