Владимир Козлов - Война

В июне 1974 года Красные бригады совершили первое убийство: в штаб-квартире неофашистской партии Movimento Sociale Italiano в Падуе были убиты два ее члена. В том же году Курчио и Франческини были арестованы и приговорены к 18 годам тюрьмы, но Курчио был освобожден вооруженной группой под руководством Каголь, а затем снова арестован.

Одним из главных источников дохода Красных бригад были похищения крупных бизнесменов с целью выкупа, а самой известной акцией Красных бригад стало похищение в 1978 году бывшего премьер-министра Альдо Моро, пытавшегося найти «исторический компромисс» между своей Христианско-демократической партией и коммунистами. Похитители под руководством Марио Моретти убили пять его телохранителей и захватили Моро, потребовав освобождения из тюрьмы нескольких членов Красных бригад. Правительство отказалось от переговоров, несмотря на просьбы Моро. Через 54 дня похитители убили бывшего премьера.

Похищение и убийство Моро вызвало резко негативную реакцию в итальянском обществе, и даже многие организации левого толка выступили с его осуждением. В результате Красные бригады потеряли существенную часть своей поддержки. Ситуацию усугубило убийство в 1979 году известного профсоюзного лидера Гвидо Росса, который стал свидетелем раздачи пропагандистских материалов Красных бригад и сообщил об этом в полицию.

Одновременно полиция начала крупномасштабную операцию против вооруженных групп левого толка. Многие участники Красных бригад были задержаны, другие сбежали во Францию и Южную Америку.

В 1980-е годы активность Красных бригад снизилась, но они все же совершили ряд громких терактов, включая убийство американского генерала Джеймса Дозиера в 1981 году. Ранее в том же году Красные бригады разделились на две фракции – Сражающуюся коммунистическую партию под руководством Барбары Бальцерини и более малочисленный Союз сражающихся коммунистов под руководством Джованни Сензани. Оба впоследствии были арестованы. В 1988 году было объявлено о самороспуске Красных бригад.

В комнате – Стас, Саша, Оля, Иван и Сергей.

– …а возможны ли другие методы воздействия? – говорит Иван. – Яркие какие-нибудь, неординарные, но без насилия?

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Саша.

– Ну, как вариант, вывалять мента в муке, облепить перьями… – Некоторые хмыкают. – То есть я это говорю в порядке бреда… Просто как идея…

– За такую милую шутку грозит наказание ненамного менее жесткое, чем за сломанную ногу мента, – говорит Саша. – Все яркие и неординарные акции в нашей стране могут теперь закончиться так же, как «панк-молитва». А воздействие не слишком серьезное, потому что народные массы не готовы адекватно воспринимать их. Они понимают лишь простые формулы: мент-урод получит по заслугам.

– Тебя что, ломает насилие? – Стас смотрит на Ивана.

Иван проводит ладонью по коротким волосам, чешет подбородок.

– Нет. Если я взялся, значит, взялся. Просто хочется подумать: а нет ли альтернативы?

– Здесь ее нет, – говорит Стас. – Некоторые люди не понимают другого языка, кроме языка насилия, – в частности, менты. Можно сказать, человек – по природе своей существо «насильственное». Жизнь в определенных условиях позволяет этим инстинктам «задремать» у некоторых людей, но у других они все равно проявляются.

– Практически все изменения на государственном, политическом, социальном уровне достигались насильственным путем, понимаете? – говорит Саша. – Взять хотя бы революцию тысяча семьсот восемьдесят девятого года во Франции, хотя можно идти и еще дальше. И тем более в наше время. В Европе это нормально, даже офигенно – быть анархистом, левым, драться с полицией. А потом можно прийти со своей партией к власти, заседать в парламенте, быть министром…

– Ну, это мы обсудили, – говорит Оля. – А что дальше? Нам нужна следующая атака.

– Обязательно на ментов? – спрашивает Сергей.

– Что ты имеешь в виду? – Саша поворачивается к нему. – А на кого еще?

– Я вам честно скажу – я бы с удовольствием черножопого ебнул. Не в смысле простого гастарбайтера, этих я хоть тоже не люблю, но они никакой роли не играют. Им сказали, что здесь можно заработать больше – они и приперлись всем кишлаком. Я бы какого-нибудь бандюгана, который рынок держит, все такое…

– Ну и что нам это даст? – спрашивает Саша. – Кроме твоего морального удовлетворения?

– А при чем здесь мое удовлетворение? – Сергей хмурится. – Это – как идея. Или у нас все только против ментов. А национальные проблемы? Это было бы заявление насчет национальных проблем – вот, они не решаются, и мы их решаем сами.