Владимир Козлов - Война

– Можешь не спрашивать. Я знаю, о чем ты хочешь спросить, и я сразу могу тебе ответить. Я чувствую себя хорошо. Я чувствую себя офигенно.

По синеющему небу пролетает самолет, оставляя размазанный след.

Кафе. На стенах – несколько цветных фотографий: пляжи, пальмы, девушки в купальниках. Андрей и Воронько сидят за столиком в углу. На столике – графин с водкой, тарелки с нарезанной колбасой, огурцами, помидорами, хлебом.

За соседним столиком – два молодых мента и две искусственные блондинки в коротких юбках, еще за одним – седой лысоватый дядька за пятьдесят.

Андрей кивает на него головой.

– Тоже ваш кадр?

– Да, из «Центрального» ОВД. Подполковник Скуратович.

– Сюда вообще, кроме ментов, кто-нибудь ходит?

– Ходят. Те, кто не знает. – Воронько хмыкает. – А Скуратович – он дядька известный. Помню, лет пятнадцать назад, он еще старлеем был тогда, три отморозка захватили супермаркет, заложников взяли…

– Чего-чего?

– Пришли в супермаркет. Со стволами. Это был один из первых супермаркетов крупных в городе, еще до кризиса девяносто восьмого. Когда это было, по типу, дорого, только богатые могли себе позволить. Не помню уже, как он назывался – на улице Русакова. Помнишь?

– Помню, конечно. Он менял хозяев и названия много раз, а потом вообще закрылся, и на его месте построили жилой дом…

– Ну, да… Короче, пришли три отморозка со стволами, охранников сразу скрутили, начали чистить кассы… Покупателей, само собой, всего ничего. Кроме того, уже поздно было, часов, может, одиннадцать. И, короче, один охранник успел нажать на тревожную кнопку. Приехал патруль, а там такая херня… Ну, эти гондоны закрылись изнутри и говорят: берем всех, кто в магазине, в заложники. Согнали всех, на хер, в бытовку, и закрыли на ключ. Доложили на самый верх, а начальником ГУВД был тогда Шмаков. И он, короче, перессал. Ведите, говорит, переговоры. И сам закрылся в кабинете, трубку телефона снял и бухал, пока все не кончилось. А эти хуи выдвинули, падла, требования: вертолет и миллион долларов. Кино насмотрелись, уроды. Расчетов, чтоб тебе не спиздеть, двадцать прибыли на место, подтянули ОМОН… И хуй его знает, чем бы все закончилось. Но, короче, повезло. Эти долбоебы открыли бутылки с дорогим вискарем, коньяком – сидят, бухают. Набухались – и вырубились, на хер. А Скуратович решил понтонуться – типа, герой, хуё-моё. Взял двух своих пацанов, и они через канализацию пролезли в туалет, выломали стенку из гипсокартона. Заходят в торговый зал – а эти пидарасы там все спят бухие… Их, само собой, повязали, дали лет по восемь за вооруженный грабеж…

– Да, ничего история. И как ее смогли замолчать?

– А ты знаешь, кто тогда был хозяином супермаркета? Соломатин. Не мэр, а сын его. Ему лишний шум был не нужен вообще. Он всем, кто участвовал, выплатил неплохой, как теперь говорят, «бонус». Само собой – и продавцам, и покупателям, кто был в магазине. Оказался, по типу, не в то время и не в том месте… Ладно, что-то мы заговорились…

Воронько берет графин, наливает в рюмки. Он и Андрей чокаются, выпивают.

– А про нападение на «Ближний» ты мне что-нибудь расскажешь? – спрашивает Андрей.

– Не-а. Не могу. Пойми, я, по типу, тебе скажу, что зацепок нет, и ты про это напишешь. И на нас сразу посыплется все говно: менты ничего не делают, не расследуют, их надо всех разогнать. А ведь, с другой стороны, это могло значить, что зацепки у нас есть, и хорошие, но мы не хотим спугнуть этих говнюков раньше времени. Поэтому я тебе ничего не скажу, ты понял? Вообще ни слова. «Ноу коммент», короче.

Двор университета. Кевин и Иван сидят на лавочке. Вокруг них стоят группками студенты.

– …Два дня не отвечает на звонки? – спрашивает Иван. – Упс…

– Да. ВКонтакте тоже нет. Я беспокоюсь.

– Ну, я тоже беспокоюсь… Хотя… Но ты ведь знаешь ее…

– Немного.

– Мать ее не слишком контролировала, то есть она всегда жила независимо. Могла все бросить, например, и поехать к родственникам – они у нее под Москвой, в Раменском. Сами родственники эти ей вообще по фигу, но зато Москва близко – полчаса на электричке или около того. Поедет на Арбат, затусит с какими-нибудь неформалами. А их там много – и местных, и из других городов. Поедет потом на «вписку» с ними, зависает…

– Что такое «вписка»?

– Любое жилье в чужом городе.

– Один раз она мне говорила, что трахала богатых мужчинов. За деньги…

– Может, это и гонки… Ну, то есть неправда. Даже, скорей всего, неправда. Она любит всех шокировать. С самого первого курса. Всегда одевалась вызывающе. Преподам не то чтобы грубила, но спорила с ними, не соглашалась. Она же умная, способная – в школе ничего не делала, пропускала постоянно, но ЕГЭ сдала хорошо и поступила на бюджет. Олька тоже такая, вроде нее. Поэтому я не удивился, что они сдружились с самого начала. А то, что Женька с ними затусила, это меня, наоборот, удивило. Мне кажется, Женька совсем другая…