Анна Бергстрем: Сломанные цветы (сборник)

– Ну что, красавица, знакомиться с нами будешь? – спросил ухажёр, поигрывая косматой бровью. Его мутные глаза то и дело сбегались в кучу, как у укуренной креветки.

– Боюсь, я не настолько шикарна, как ваш крабовый наполнитель, – засмеялась Маруся.

Это знакомство явно не входило в её планы.

– Вай скромница, – заигрывал настойчивый кавалер, глядя на Марусины руки. – Да твоим клешням позавидует любой краб!

Такой комплимент был выше её сил. Это слово её убило. Так и не доев свою порцию, девушка строго посмотрела на непрошеного гостя.

– Хрусть! – послышалось в ту же секунду.

– Шайтан-майтан! – воскликнул мохнатый ловелас, увидев трещину на дисплее мобильного, которая появилась неизвестно откуда. – Что случилось с моим айфоном?

– Был айфон, стал ай-телефон, – издевался его приятель. – Я же говорыл, что твой дэшёвый китайскый кырпыч долго не протянет!

– Привет от краба! – злорадно улыбнулась Маруся, покидая кафешку. – Это тебе за всю хурму!

Подавившись обедом и тупыми приколами, горе Дон Жуаны ещё долго смотрели ей вслед…

– Ты не такая, как все.

– Я никакая, как все.

– Я люблю тебя такой, какая ты есть! – восхищённо говорил Алекс.

– Ох, лучше бы меня не стало… – грустила Маруся, чувствуя себя надкушенным пирогом, из которого выковырили всю начинку. Она так устала от косых взглядов.

– Накупи леденцов и подари тем, кого ты бесишь. Пускай сосут! – заявила подруга.

Маруся оживилась:

– Хорошая идея!

Оставив грустные мысли за порогом кондитерского магазина, девушки побежали лакомиться сладостями.

– Деньги помельче давай! Сдачи не будет! – изрыгнула из себя продавщица, будто сделала одолжение всему миру.

– Вот, пожалуйста, – набрав по карманам цветные бумажки вперемешку с монетками, Маруся протянула их тётке за прилавком.

Та взяла их без особого энтузиазма, демонстративно растеряв половину.

– Вот, клешни-то твои дырявые! – заорала зловредная бабища, вымещая злость за всю рабочую неделю.

Мерзкое словечко противно ударило по самолюбию. Будто клоун наблевал протухшей радугой прямо в душу.

– Но я же не виновата… – всхлипнула бедняжка, в слезах выбегая из магазина.

Настроение было испорчено как минимум на неделю. Маруся уныло брела домой.

– Не расстраивайся, – успокаивал её некто с никнеймом БОГ. – Некоторым людям давно пора в Изумрудный Город. Кому за мозгами, кому за сердцем…

– Ах, если бы сны стали сказкой наяву … – вздохнула унесённая холодным солнцем. – Я бы отправилась в Изумрудный Город, чтобы добрый волшебник подарил мне новые руки.

А над головой снова кипело небо. Там, высоко, пернатые, как прежде, вели свои дебаты. Или просто обсуждали суетящихся внизу людишек. Да кто ж их знает…?

– Птица ты моя, нельзя так срываться по мелочам. Так никаких нервов не хватит, – жалела бедняжку подруга.

Унесённая холодным солнцем вздохнула:

– Я бедненький замученный птюль, которого гуманнее было бы пристрелить.

– Как сохранить редкие виды животных? Убрать популярные виды людей, – сочувствовал Алекс.

Он так пытался подобрать нужные слова, чтобы сделать как лучше. Сегодня, глядя на своего парня, Маруся призналась:

– Спасибо тебе за то, что ты всегда рядом. Благодаря тебе я начинаю верить, что Боги рождаются в душах заблудших людей.

Он обнял её как птенчика, выпавшего из гнезда. И стало немного легче. Но на сердце было неспокойно. Каплями растаявшего льда с неба падала грусть. Этот град напоминал ледяные жемчужины, выпавшие из раковин устриц. Мы никогда не удержим то, что нам по-настоящему дорого. Как ни сжимай объятья, судьба всё равно умудрится нас распять, вырывая самое сокровенное из сомкнутых створок души…

Из глаз катились слёзы. А вместе с ними какая-то тихая боль утекала изнутри. Но от этого не становилось легче. Маруся снова думала о том, что мешало ей жить. Можно пытаться стать кем угодно. Но жизнь не похожа на праздник со вкусом мандаринов. И шрамы души не скроют никакие наряды.

А птицы всё кричат и кричат. И ничего ты им не скажешь. Апрель в сердце и война в голове не дают покоя. А выражение лица неба не меняется который день.

– Хочу странствовать по миру, отрубать людям головы, жечь города и деревни, а в свободное время гладить лошадку!

– Ты летаешь в облаках, приятель… – говорили люди, выбрасывая на помойку его надежды.